«Это как на заводе «Лада» выпускать Lamborghini. Чудес не бывает, но попробуем». Если в России не останется топовых лыж – как быть?

Закрытые границы и усложненная логистика скажутся на нашем спорте, и дело не только в недопуске до международных стартов. Возникнут проблемы с инвентарем: у наших лыжников и биатлонистов остро встанет вопрос по лыжам и мазям – с их производством в России не все так просто.

Мы связались с начальником сервис-бригады биатлонной сборной России Александром Печерским и узнали, на чем побегут наши в новом сезоне (где бы он при проходил).

«Все начнут ценить то, что есть. Будем перешлифовывать лыжи на несколько раз, вымучивать из них весь потенциал»

– Как я вижу нынешнюю ситуацию: ничего страшного произойти не должно. Одни бренды – Madshus, Rossignol – уже ушли, оставшиеся могут последовать их примеру (большинство биатлонистов сборной бегают на лыжах Fischer – Sports.ru), хотя терять российский рынок не хочет никто.

Насколько знаю, остались Atomic и Salomon – эти бренды входят в корпорацию Amer Sports, принадлежащую китайцам, и, скорее всего, будут нам доступны. Перейти на эти бренды любому из наших спортсменов не составит большого труда. Вопрос только в том, где сборная будет выступать, на каком уровне?

На прошедшем в Тюмени чемпионате России я посмотрел на сервисы регионов – и более чем воодушевлен возможностями и профессионализмом многих команд. Ханты-Мансийск, Тюмень, Красноярск, Новосибирск, Башкирия, Удмуртия, Санкт-Петербург, Московская область имеют сервис-бригады с хорошим материально-техническим оснащением. Мы провели там для коллег двухчасовой практический семинар по линии СБР – по отзывам, многим понравилось.

Некоторые региональные команды имеют достаточно неплохой набор лыж. Понимая, что элитного инвентаря в обозримом будущем может быть не так много, все команды станут его беречь. Так что в ближайший год жесткого дефицита возникнуть не должно.

И еще, почему нет тупика: хорошие лыжи все равно будут к нам попадать, несмотря на закрытые границы, – окружным путем, через дружественные страны, через знакомых и посредников. Возможно, это будет не тот объем, не то количество, может, и не совсем то качество, которое необходимо для топ-уровня, но все-таки приемлемое.

Значит, все начнут ценить то, что есть. Будем перешлифовывать лыжи на несколько раз, вымучивать из них весь потенциал – это год-два. За это время, надеемся, что-то произойдет, чтобы мы все перешли на другие рельсы: либо ситуация в мире поменяется и откроются ворота на соревнования высшего уровня; либо мы произведем свое – и это позволит импортозаместить то, чего не хватает.

Но это процесс небыстрый.

Сколько нужно пар на сезон? И как долго спортсмены протянут на старых запасах?

– Топовые спортсмены, которые находятся в сборной не один сезон, каждый год подписывают контракты с фирмами-производителями. Молодым спортсменам, попадающим в команду, фирмы сами предлагают сотрудничество. Биатлонист сборной получает от них по контракту от 6 до 8 пар лыж за сезон, и со временем у каждого формируется база в 20-30 пар – по 5-6 на разные типы снега.

Эти пары переходят из сезона в сезон, но все равно происходит амортизация лыж, ухудшение качества скользящей поверхности. Лыжи затираются, их приходится по несколько раз прогонять на структурной машине – слой пластика уменьшается и рано или поздно доходит до минимума.

Это как автомобильная шина: 40-50 тысяч км прошла, стерлась – и ее пора менять. Когда ресурс лыж подходит к концу, топовые спортсмены либо отдают их в детские спортшколы, где они еще могут принести пользу, либо продают. Но общее количество пар остается, потому что идет постоянная ротация.

Если спортсмен перейдет на другую – доступную в России – марку, трудно просчитать, как к этому отнесется фирма-производитель, с которой он работал раньше.

У них личный контракт, там всегда есть пункт под названием «форс-мажор». На него, как мне кажется, должна распространяться ситуация, при которой фирма по каким-либо причинам – техническим, физическим, политическим – не может поставить лыжи. И бренд хотел бы поставить, но не может; и спортсмен хотел бы бегать, но лыж нет. Думаю, это все решится полюбовно, и тогда спортсмен безболезненно перейдет на то, что доступно.

У СБР сформирован пул лыж с 2020-го – в прошлом сезоне они помогли Резцовой и Цветкову

– Выше мы говорили про лыжи, которые принадлежат спортсменам по личным контрактам. Но СБР за последние пару сезонов, после смены руководства, сформировал собственный запас лыж благодаря рабочим контактам с фирмой-производителем. Ресурс элитных лыж в лучшем случае сезон-два, поэтому в пуле СБР нет пар 5-10-летней давности – только свежие лыжи сезонов-2020-22.

То, что мы решили сформировать такой пул, уже несколько раз оправдало себя. Эти лыжи помогали тем, у кого по каким-то причинам не было топового инвентаря: и молодым спортсменам, только осваивающимся на Кубке мира, и нашим лидерам, перезапустившим карьеру, как, например, Кристина Резцова или Максим Цветков.

За два сезона мы не успели собрать большой пул. Я бы назвал это золотым фондом инвентаря, который находится в резерве СБР и нашего сервиса.

Как будет выглядеть следующий сезон, прогнозировать сложно, поэтому надо быть готовым к любым векторам развития событий. Если у нас будут соревнования в Китае или в Беларуси, то пул лыж СБР как раз и станет хорошим ресурсом, который оставит спортсменов конкурентоспособными.

Как строить работу с регионами, которые сильно отстают по инвентарю и уровню?

– Пять ведущих специалистов сервис-бригады сборной на чемпионате России в Тюмени готовили лыжи всем желающим. Материалы и руки – от СБР, а лыжи региональные. К нам мог прийти любой спортсмен – мы обрабатывали его лыжи, он бежал гонку, а потом давал обратную связь. Это была проба того, как на новый сезон использовать сервис СБР на внутренних соревнованиях.

Многие возвращались с восторгом, жали руки. Такой вариант работы – хорошее подспорье, если вообще не спасение для регионов, чей сервис не обладает достаточными людскими или техническими возможностями. Их представители говорили, что обратятся к президенту СБР, чтобы эта программа прорабатывалась и продвигалась. Но мы в СБР это понимаем и сами, и первые шаги в этом направлении сделали не вчера.

Возможно, это не совсем нравится сильным регионам, но, мне кажется, в плане повышения конкуренции тут больше плюсов. Нашими услугами пользовались многие регионы, в том числе не имеющие достойного оснащения, но имеющие сильных спортсменов, которым сложно показать себя без технических возможностей. А мы как раз такие возможности предоставили.

Техническая часть в случае полностью российского сезона для нас сильно не изменится. Мы как универсальные солдаты – готовы ко всему: нас кинули в Китай – мы готовы, хоть на Камчатку, хоть на Северный полюс – тоже готовы.

В отсутствии тестов лыж и смазки в Европе не вижу ничего критичного. Если, например, мы попадем в изоляцию на три сезона и нам откроют границы перед Олимпиадой-2026, оперативно сделаем закупки материалов и проведем такую же работу, как перед Пекином-2022 – мощнейшую техническую, тестовую и аналитическую. Ее результат видели все.

Проблемы, конечно, всегда возникают, но я надеюсь, что они не окажутся настолько глобальными, чтобы мы сказали: у нас все плохо. Наша сервис-бригада универсальна и профессиональна, быстро находит выход из сложных ситуаций.

Уверен, в следующем сезоне СБР продолжит работу с Инновационным центром ОКР, который возглавляет гуру лыжного спорта Александр Грушин. Это настоящее научно-исследовательское сотрудничество по поиску новых путей – как улучшить скольжение. Во многом благодаря этому сотрудничеству СБР и ОКР наши лыжи на Олимпиаде в Пекине были на самом высоком уровне. Такая экспертная оценка нашей работы прозвучала и на тренерском совете в Тюмени.

В России нет лыж топ-уровня – а сколько времени потребуется на разработку?

– В России один мощный производитель лыж, палок и креплений – фабрика STC в Балабаново Калужской области. Там до недавнего времени стоял акцент на массовое производство: для детских школ, на начальную подготовку, туризм. То есть нетоповый уровень, но доступная цена – в этом сегменте инвентарь себя полностью оправдывает.

Еще в прошлом году я ездил на знакомство с директором фабрики Игорем Гавриленко, чтобы понять, какие у них ресурсы, возможности, желания. Он хотел бы выйти на более высокий уровень в производстве – они с Виктором Майгуровым и министром спорта Калужской области Олегом Сердюковым обсуждали проект. Договорились о попытке сделать общими усилиями лыжи хотя бы на уровне юношеской сборной.

Попытки сконструировать их были прошлой осенью, мы в этом немножко участвовали – возили в Балабаново наши лучшие соревновательные пары. С них снимались параметры, рисунки, геометрия. Мы были готовы в небольших объемах откатывать экспериментальную балабановскую продукцию на трассах Кубка мира, помогать в анализе данных – экспертов лучше сервиса СБР в стране вы вряд ли найдете.

Процесс шел небыстро – зимой мы не участвовали в разработках, потому что были заняты подготовкой к Олимпийским играм. Из-за этого программа притормозилась. Надеюсь, что теперь мы вернемся к этому проекту, потому что без экспертной оценки, без обратной связи со спортсменами, без сервисной поддержи одной лыжной фабрике крайне сложно решить такую задачу.

Каким бы оптимистом я ни был – понимаю, что процесс небыстрый и на производство лыж приемлемого соревновательного уровня может уйти минимум от 4 до 6 лет. Дай бог, чтобы к следующей Олимпиаде появилась базовая модель, которая только начала бы конкурировать с продукцией топовых производителей.

Это как на заводе, где выпускают «Ладу Приору», поставить задачу выпустить Lamborghini, причем за 3-4 года. Чудес не бывает, но, повторюсь, попробовать хочется… Я все-таки смотрю на эту идею с оптимизмом, заниматься ей очень интересно. Если дело сдвинется, то российский спортивный рынок может получить модель, которая за сравнительно небольшие деньги закроет потребности хотя бы юношеского спорта. А там видно будет.

Не хочу гадать, сколько эта модель может стоить, но точно в разы дешевле импортных. Сейчас регионы закупают у зарубежных фирм, а если этих лыж не будет? Значит, надо на что-то переключаться. Ну, остается Atomic и Salomon, а сколько они пар завезут в Россию? Неизвестно. Дефицит прогнозируем.

Поэтому сам Бог велел государству обратить внимание на собственные ресурсы, чтобы максимально быстро совершить качественный скачок. При правильном внедрении ресурсов скачок может быть неожиданный, и мой прогноз может сдвинуться до 3-4 лет.

А что с мазями? Они тоже импортные?

– На будущий год IBU полностью запретил к эксплуатации фторированную смазку. Прошедший сезон был транзитный – использовалась только формула C-6, а в следующем сезоне не будет и ее. Мы это предвидели: сервис СБР на протяжении двух лет готовил переход на бесфторовую продукцию.

В предыдущие сезоны все образцы фторовых мазей и парафинов в сборной были импортными, а в олимпийском сезоне СБР взаимодействовал с отечественными производителями. Экспериментировали, исследовали и в итоге сделали эксклюзивный заказ на смазки под специфические условия Олимпиады в Китае: на искусственный, сухой, абразивный снег, с которым столкнулись в Чжанцзякоу.

На Олимпиаде продукция отечественных брендов себя очень хорошо зарекомендовала. И если бы мы остались на Кубке мира, то уже сейчас имели бы конкурентоспособную смазку российского производства, позволяющую безболезненно закрывать все температурные диапазоны.

Бесфторовые позиции – это отдельный проект, который мы вели как подготовку к отмене фтора. Так как мы сейчас остались с непонятным статусом в IBU, технический комитет СБР может пока не запрещать внутри России использование материалов с фтором C-8 – тех самых, которые остаются как в магазинах, так и у региональных сервисов. А те производители, которые готовились к переходу на «бесфтор», скорее всего, оперативно вернутся на старые рельсы.

Сейчас с СБР ведут переговоры некоторые отечественные фирмы по производству мазей – они планируют разработку абсолютно новой продукции, рассчитанной на российский рынок, но с претензией на высокое качество.

Наш сервис готов с ними сотрудничать в сфере тестов, мы заинтересованы в качественном продукте, который заменит западные аналоги. Тем более, у нас есть обнадеживающий олимпийский опыт в этом сегменте.

Как изменится наш биатлон из-за дефицита инвентаря?

– Мы – спортсмены, сервис – всегда были потребителями импортного инвентаря и не морочили себе голову, где взять лыжи, палки, ботинки, мази. Их всегда можно было купить у иностранных фирм, а ребята топ-уровня все это получали бесплатно по контрактам. Задача для нас – сервиса – была хитро все смешать, протестировать и сделать спортсменам скольжение. И вроде бы все было хорошо, а продукция отечественных брендов как-то не попадала в наш перечень, считалась третьесортной, и поэтому не развивалась.

Вероятный дефицит продукции сейчас подтолкнет нас и наших производителей повернуться лицом друг к другу, подтолкнет к сотрудничеству. Я смотрю на это с оптимизмом: сразу поймем, чего им не хватает, поможем сделать скачок при тестировании, например, на этапах Кубка России.

Я верю, что все пойдет в плюс. Главное, видеть реальную ситуацию и не бояться сложностей, хотя их масса. Кризис – это новые возможности. Не стоит сидеть и ждать, что кто-то нам принесет что-то готовое. Надо делать свое.