Сэр Бобби Мур как-то примерил костюм Перламутрового короля. Подчеркнул связь с восточным Лондоном

Необычная традиция из лондонских трущоб, дожившая до наших дней.

Среди огромного количества фото с легендарным капитаном сборной Англии на ЧМ-1966 и «Вест Хэма» сэром Бобби Муром есть одна довольно странная.

Точнее фотографию можно было бы назвать совсем обычной – банальный парадный семейный портрет с женой и детьми. Но обращает внимание одежда, в которую облачились Муры для фотосессии. На сэре Роберте – какая-то странная кепка, унизанная непонятными круглыми штуками. Напоминает атрибутику какого-то собирателя значков. Такие же круглые предметы обильно нашиты и на куртку, расписанную вычурными узорами. На жене и дочке – черные платья с крупным белым орнаментом. На сыне Дине – как и на папе – кепка и пиджак все с теми же кругляшами.

Со стороны выглядит вызывающе-гламурно, где-то за гранью хорошего вкуса. Но вкус и мода здесь не причем. Семья Бобби Мура здесь предстает в образе Persy Kings – «перламутровых королей» – персонажей культурного наследия кокни – жителей бедного востока Лондона, уроженцем которого был легендарный футболист.

Перед четвертьфиналом Лиги Европы «Лион» – «Вест Хэм» Денис Пузырев выносит модный приговор.

Центровые с рынка, «торговцы яблоками» и Bobby Moore – Sure

Фотография Бобби Мура с семьей сделана в 1975-м. Карьера капитана сборной клонилась к закату – годом ранее он покинул «Вест Хэм», за который провел 15 сезонов и присоединился к «Фулхэму», там особых успехов уже не было. Но это уже неважно – после победы на домашнем ЧМ-1966, на котором защитник провел все матчи с капитанской повязкой, Бобби Мур навсегда вошел в число величайших английских футболистов всех времен.

Мур был богат и знаменит. Трущобы родного района Баркинг, где прошло его детство, он сменил на большой дом в престижном пригороде столицы Чигвелл. Но при этом до конца жизни говорил, что сохранил ментальную связь с восточным Лондоном и его жителями, представлявшими социальный низ лондонского общества – рабочими, мелкими торговцами, маргиналами.

Лондонские простолюдины с востока получили презрительную кличку «кокни» – они были полной противоположностью джентльменам из приличного общества, жившими и работавшими к западу от Уайтчепеля.

Важнейшими центрами общественной жизни кокни, помимо пабов, исторически были рынки, на которые привозили разнообразные товары фермеры из окрестностей Лондона. В XIX веке эти места были опасными – полиция практически здесь не появлялась, реальная власть на улицах восточного Лондона была у криминальных группировок.

Чтобы обеспечить минимальный порядок, на местных рынках появились так называемые костермонгеры (costermongers – в дословном переводе «торговцы яблоками»). Это были наиболее авторитетные торговцы из числа местных жителей, в их задачи входило поддержание мира на рынках, разрешение споров между торговцев и, если надо, сопротивление властям, когда те пытались навести порядок в уличной торговле.

Так как на рынок приезжало много чужаков, костермонгеры разработали собственные знаки отличия, благодаря которым их можно было сразу выделить в толпе и которыми они подтверждали свой статус. Одним из таких знаков стали перламутровые пуговицы, которые костермонгеры нашивали на свои кепки и вокруг карманов брюк.

Чем больше таких пуговиц – тем выше статус.

Им же приписывается и разработка особого рифмованного слэнга кокни – коротких внешне бессмысленных фраз, чаще всего из двух зарифмованных слов, которые могли означать что угодно. Слэнг использовался как шифр, непонятный для чужаков, в особенности для полицейских. Он существует до сих пор, уже как элемент народной культуры, и время от времени обновляется. Например, в современном словаре кокни есть выражение Bobby Moore – аналог английского слова sure («уверен», «конечно»).

Монархи Перламутрового королевства, костюм на 30 кило и 60 тысяч пуговиц

Костермонгеры не только наводили порядки на рынках, но и занимались социальными проектами. Например, собирали деньги для сиротских приютов или школ для бедноты, помогали семьям умерших торговцев.

В 1885-м один из молодых костермонгеров по имени Генри Крофт обнаружил в лондонских доках брошенный корабль, в в трюме нашел настоящее сокровище – груз перламутровых пуговиц. Находка натолкнула Генри на остроумную мысль – он провозгласил, что отныне каждый из районов, входящих в восточный Лондон, станет Перламутровым королевством со своими Королем и Королевой, которые будут использовать свою власть для сбора денег на благотворительные нужды сообщества.

Сам Генри Крофт стал первым Перламутровым королем, пришив на костюм и цилиндр 60 тысяч пуговиц. Общий вес его костюма превышал 30 кг, а из-за пуговиц на нем не было видно ни одного свободного кусочка ткани. В таком виде король Генри ходил по району, собирая средства для бездомных и бедняков.

Вскоре Перламутровые Короли начали появляться и в других районах Ист-Энда. Сторонники Перламутровой монархии тоже нашивали на одежду пуговицы – и в знак поддержки благотворительности и в качестве насмешки над богачами из хорошего общества, которые выбирались в свет, обвесившись драгоценностями.    

Как и в любой монархии, титул Перламутрового короля переходит по наследству. Сейчас в восточном Лондоне проживают около 50 монархов уже в пятом-шестом поколении. Их обшитые пуговицами костюмы используются по важным поводам – на свадьбах, похоронах, крестинах детей. Когда Перламутровый король умирает, его наследники срезают с его костюма пуговицы и нашивают их на свои парадные мундиры.

Раз в год, в сентябре, приверженцы Перламутровой монархии облачаются в свои странные костюмы по случаю праздника урожая, который проходит возле церкви Святого Мартина в полях. Традиционно все собранные на фестивале деньги и продукты жертвуют бездомным.