Владимир Яглыч: «Мы понимаем, что живем сейчас в исторический период»

МОСКВА, 13 авг — РИА Новости, Анна Нехаева. Владимир Яглыч известен по работам в проектах «Экипаж», «Екатерина», «Колл-центр», «Открытый брак», «Ухожу красиво». В интервью РИА Новости актер рассказал, почему любит молчаливых персонажей, каково было играть фаворита императрицы Потемкина и как он выбирает роли.

– Какого плана героев тебе сложнее всего играть?

– Я не люблю, когда мужчины много болтают. На мой взгляд, это дурновкусие и моветон. Мне кажется, в кино гораздо сложнее создать молчаливого персонажа, нежели того, кто все объясняет, поясняет, разжевывает.

Зритель должен сам понимать, как он воспринимает этот материал. А у нас получается, что мы сначала его доносим визуально, в сопровождении музыки, кадра, а потом еще и артист начинает объяснять. Я против этого.

– Что может тебя мотивировать на участие в продолжении проекта?

– Подготовка. Хотелось бы, чтобы на нее было больше времени. Второе – конечно, гонорар. Потому что я не могу прийти домой и сказать: сынок, я сейчас работаю на таком красивом интересном проекте, и мы еще две недели не будем есть.

Актер Владимир Яглыч с супругой Антониной Паперной премьере фильма «Вторжение»

– Расскажи о сериале «Екатерина. Фавориты»? Выделяешь его среди других своих проектов?

– Да, конечно. Во-первых, этот сезон был снят Дмитрием Петрунем, с которым я работал много лет назад. И, должен сказать, я был поражен сотрудничеством с ним. Тем, как он профессионально вырос и стал просто большим человеком.

Мне близка тематика. Мы понимаем, что живем сейчас в исторический период. Потемкин – мой герой – был великим реформатором, оставившим после себя массу вещей, которыми мы пользуемся, с которыми соприкасаемся, которые сейчас так или иначе участвуют в нашей жизни. Безусловно, эта часть истории для меня, пожалуй, самая интересная и насыщенная. Здесь герои уже повзрослели, заматерели. Мне кажется, это должно понравиться зрителю.

– Что для тебя значит участие в историческом костюмированном сериале?

– Прежде всего – возможность открыть для себя новые грани, попробовать себя в новом направлении, примерить чулочки исторические, туфли на каблучке (смеется). Для человека с окраин Москвы это очень интересный опыт.

– Какие открытия сделал о той эпохе, пока готовился к съемкам?

– Во-первых, что мы недостаточно велики для того, чтобы называться великими в отличии от тех людей.

А во-вторых, когда изучаешь исторические документы, читаешь, смотришь документальное кино, всегда находишь ответы на вопросы сегодняшнего дня. Все очень циклично и повторяется.

– Среди твоих новых проектов сразу несколько, название которых так или иначе связано с детьми (например, «Моя ужасная сестра 2»). Это совпадение?

– Возможно, это связано с тем, что у меня есть опыт работы с детьми. В свое время вместе с Ованесом Петяном мы сделали прекрасный сериал «Семейный бизнес», где у меня было пять подопечных.

Все эти дети выросли в больших крепких артистов. Что касается «Моей ужасной сестры 2», в этом году у нас появился новый герой, которому 2,5 года. Я не знаю, связано ли это с тем, что я умею работать с детьми или располагать их к себе – что, кстати, правда. Может быть, это мой личный отцовский опыт. Но да, я люблю семейное кино и, мне кажется, это важное направление. Я рад, что оно сейчас оживает.

– Изменился ли твой подход к выбору ролей с течением времени?

– В первую очередь, я читаю материал. Смотрю, кто это будет снимать, что делал режиссер до этого. Смотрю, кто будет в команде, кого они пробуют.

Я стал более въедливым, если говорить простыми словами. Опять же – смотрю, какие условия мне могут предложить, плюс я стал немного по-другому ходить на пробы.

Если раньше это был экзамен для актера, который очень хочет работать, то с течением времени, я понял, что пробы – не только для меня, но и для режиссера, а иногда и для оператора.

Несколько раз в моей жизни случалось так, что мы проводили пробы или меня утверждали сразу, но потом, на площадке, я понимал, что не могу работать с этими людьми. Что мы не просто идем в разные стороны, мы даже не смотрим друг на друга.