«Это апокалипсис». Великая – хоть и опасная – традиция, которую не могут отменить: толпа фанов на паркете после знаковой победы

Намедни Кевин Дюрэнт сходил на матч в Пирее и обалдел: после сумасшедшей битвы «Монако» и «Олимпиакоса» последовало не менее головокружительное продолжение – часть греческих болельщиков выбежала на площадку, пока их коллеги на трибунах устроили файер-шоу в закрытом помещении. Победу игроки «Оли» праздновали вместе с ними.

Евролига все это буйство тут же осудила, хотя санкции в итоге оказались гораздо мягче, чем можно было ожидать: «Олимпиакос» оштрафовали на 53 тысячи и один евро, а также обязали провести один матч при пустых трибунах. Видимо, в офисе Евролиги поняли масштабы радости фанов: «Олимпиакос» вернулся в «Финал четырех» спустя пять лет, после прозябания во второй греческой лиге и унизительных поражений от «Пао».

Дюрэнт назвал все случившееся «апокалипсисом», хотя когда-то подобные болельщицкие сумасбродства оставались многолетней общепринятой баскетбольной традицией и неоднократно становились частью истории.

Считается, что такая практика зародилась спонтанно – одновременно с обострением противостояния между баскетбольными Дьюком и Северной Каролиной. Связывается она с защитником Артом Хейманом, будущим первым номером драфта НБА 1963 года. Будучи сам из Нью-Йорка, он сначала обещал выступать за «Тар Хилз», но впоследствии передумал и оказался в стане их врагов. Уже в первом сезоне игрок Северной Каролины Дитер Краузе напал на Хеймана, разбил ему голову и спровоцировал массовое побоище с участием обоих тренеров. Но момент, который интересует нас, случился в матче между колледжами 4 февраля 1961 года. По ходу встречи Хейман решил, что один из болельщиков пытается на него напасть сзади, и попихался с ним. А в концовке, за 15 секунд до сирены, жестко срубил Лэрри Брауна. Тот бросил в обидчика мяч и тем самым инициировал потасовку, в которой приняли участие не только игроки на площадке, но и резервисты (например, Донни Уолш), чирлидеры, тренеры (Хейман ударил чужого тренера кулаком между ног, а в ответ получил с ноги), а потом и болельщики, высыпавшие на паркет.  

Так как судья при этом спрятался за стойкой щита, то понадобилось десять минут, чтобы все успокоились.

Благодаря 36 очкам Хеймана Дьюк тогда победил (81:77), и даже несмотря на дисквалификацию до конца сезона, именно Хеймана признали лучшим игроком NCAA. Ему самому драка запомнилась тем, что: 1) Дуг Мо на всем протяжении матча плевал в него (вроде как спровоцировав на конечный выброс негатива), и 2) юридически подкованный поклонник Северной Каролины отправился в суд и обвинил Хеймана в том, что он еще в большом перерыве «физически надругался над чирлидером» (так как чирлидер на поверку оказался объектом мужского пола, который просто шлепнул Хеймана по заднице и получил немедленный отпор, то дело ничем не закончилось).

Все же остальные вынесли для себя, что появление болельщиков на паркете дарит неповторимые эмоции и приумножает радость победы.

Естественно, массовое появление болельщиков на поле не является чем-то экстраординарным и встречается едва ли не во всех видах спорта (за исключением разве что хоккея). Один из самых ранних подобных примеров – это буйство шотландских фанатов на переигровке финала Кубка между «Селтиком» и «Рейнджерс» в 1909 году: матч вновь завершился в ничью, и тогда недовольная публика сломала ворота, растащила куски газона и устроила драку с полицией и пожарными, в которой пострадали больше 100 человек. Но если на футболе это всегда было чем-то запретным, связывалось с какими-то экстраординарными обстоятельствами и зачастую подразумевало иррациональное насилие (например, после победы над Англией в 1977 году шотландские хулиганы в припадке восторга разломали ворота на Уэмбли, а в студенческом американском футболе еще с 40-х существовала традиция всей толпой качаться на воротах, пока они не сложатся), то в баскетболе превратилось во вполне привычный способ отмечать значимые триумфы. Не то чтобы поощряемый, но, по крайней мере, в течение длительного времени никем не запрещаемый и не порицаемый.

Помимо студенческого спорта, эта практика прижилась главным образом в Бостоне: «Селтикс» побеждали на протяжении всех 60-х, а их пылкие (и предпочитающие совмещать просмотр баскетбола с вкушением крепких напитков) поклонники приучились вылетать на паркет, поднимать на руки Реда Ауэрбаха и игроков, и наводить ужас на противников. Главный тренер «Бостона» зажигал сигару и тем самым подавал сигнал, а местные зрители на последних минутах уже нависали над паркетом, не скрывая намерений.

Со слов присутствующих известно, что матч, в котором Уилт Чемберлен набрал 100 очков, даже был прерван как раз на 100-очковой отметке из-за того, что толпа вырвалась на паркет, дабы поздравить великана.

Пока дело ограничивалось празднованиями, это вроде бы никому не мешало. Но в 1976-м бостонские болельщики перестали быть лишь зрителями. Пятая игра финальной серии с «Финиксом» того года известна как «лучшая в истории баскетбола», так как включила три овертайма, уйму попаданий на последних секундах, гениальную догадку Пола Уэстфола, взявшего  тайм-аут, которого не было, и вернувшего мяч своей команде для спасительной атаки… А еще небольшую революцию в исполнении «народа».

Оставалось лишь пять секунд до конца второго овертайма, когда «Финикс» вышел вперед. «Селтикс» доставили мяч Джону Хавличеку, и тому удался невероятный бросок в движении от щита.

Как будто под сирену.

Ошалевшие от радости бостонцы тут же высыпали на паркет: некоторые – чтобы обняться с игроками, тут же убежавшими в раздевалку, а кто-то – чтобы опрокинуть судейский столик или там начистить физиономию арбитру Риччи Пауэрсу.

Игроки «Санс» присутствовали тут же – и даже поучаствовали в спасении судей от рук бдительной общественности.

Тут выяснилось, что матч все же не закончился. У «Финикса» еще оставалось несколько секунд на ответ. Подготавливали его «Санс» в неординарных условиях – некоторые поклонники «Бостона» бродили рядом с их скамейкой, других им приходилось самостоятельно расталкивать, чтобы освободить паркет.   

Именно на таком фоне Гэр Херд перевел встречу в третий овертайм очередным чудо-броском. И только там «Санс» в итоге уступили. Под надзором публики, которая не собиралась уходить далеко, а стояла непосредственно рядом с паркетом, чтобы повторно броситься туда на торжественные празднования. Едва ли не впервые в истории лиги дошло до того, что президент «Финикса» Джерри Коланджело угрожал не приехать на седьмую игру серии, если бостонские секьюрити (пожилые и сильно уступающие в численности) не повлияют на бостонских же бунтарей.

Игроки «Финикса» и не скрывали, что вся эта катавасия на них повлияла. И на тренера, которому нужно было обращаться к команде и при этом отгонять присутствующих тут же посторонних. И на игроков, которые несколько перетрухнули («Никогда не знаешь. Может, какой-нибудь сумасшедший достанет пистолет», – говорил Дик Ван Арсдэйл). И на других игроков, которые больше думали о том, как будут защищаться в случае чего («Если кто-то меня ударит на площадке, ему конец. Это наша территория, сюда нельзя заходить», – говорил центровой Деннис Отри).

Обошлось без последствий. Разве что доходяга, который измолотил судью, был арестован, а «Финикс» проиграл серию в шести матчах и так и не изведал, что за ад ждал аризонцев в седьмом матче.

Изменилась ли позиция лиги по отношению к бостонским болельщикам после такого?

Конечно, нет.

Через пять лет тот же момент был воссоздан почти досконально. В пятом матче теперь уже финала Востока 1981 года «Бостон» вел с преимуществом в одно очко на последних секундах, но 76-е» успели нарушить правила. На трибунах до этого ничтожного факта никому не было дела: хотя «Селтикс» даже с учетом этой победы все еще уступали «Филадельфии» 2-3, дикие обитатели Бостон-Гардена моментально оказались на паркете, чтобы насладиться триумфом по максимуму – потискать игроков, попрыгать на площадке, попозировать в камеру. Судью на этот раз никто не бил, но игрокам «Филадельфии» было не менее сложно вводить мяч из аута, так как присутствующие тут же зрители воспринимали все эти телодвижения как простую формальность. «76-е» разыграли почти ту же комбинацию, что некогда «Санс», но на этот раз передача не прошла.

Когда «Селтикс» в итоге отыгрались с 1-3, у фанов появилась еще одна уникальная возможность: центром их хороводов после седьмой игры стал тут же коронованный Лэрри Берд, подтвердивший им свои мессианские качества.

В 70-х-80-х присутствие болельщиков на паркете после великих побед – это норма, и далеко не только в Бостоне. Игроки жили с сознанием того, что иначе и быть не может: после чемпионства «Никс» в 70-м полисмены столпились в кружок, испуганно озираясь вокруг; после чемпионства «Портленда» в 77-м Билла Уолтона раздели прямо в толпе, после поражения от «Пистонс» в 88-м «Селтикс» убежали в раздевалку за несколько секунд до окончания встречи, понимая, что вот-вот последует.

Пожалуй, самый известный и самый опасный «штурм корта» случился после величайшей финальной серии в истории баскетбола – финала-1984 между «Лейкерс» и «Селтикс». Калифорнийцы растеряли все преимущество после того, как «Бостон» повысил уровень агрессии, смел их на подборах и не останавливался, даже когда жесткость переходила в откровенную грубость. Абдул-Джаббар страдал под щитами, Курт Рамбис летал вверх тормашками, Мэджик Джонсон прилюдно растерялся, но после окончания седьмого матча на них бросились еще и бостонские фаны. У Джаббара украли очки. Джонсона в толкучке конкретно потрепали. А к Рамбису прицепился чувак по имени Пол Барибо, припершийся на игру с плакатом «Куда делся Рамбис?» Когда он попытался снять с Рамбиса майку, форвард, недолго думая, зарядил ему в левый глаз. Это стало поводом для последующего обращения в суд и взыскания с игрока «Лейкерс» еще и денежной компенсации.

Тогда же бостонцы устроили традиционную атаку на клубный автобус «Лейкерс».

Не раз такие привычки болельщиков по всей лиге влияли на исход игры.

Самые яркие примеры – это второй матч финала-1984 между «Бостоном» и «Лейкерс» и седьмой матч финала-1988 между «Лейкерс» и «Пистонс».

В Бостоне лопухнулся Мэджик Джонсон, в решающей атаке как будто задумавшийся и передержавший мяч. По наиболее правдоподобной версии произошло это из-за того, что счетчик атаки в Бостон-Гардене располагался рядом с паркетом и его заслонили как обычно нависавшие над площадкой поклонники зеленых.

В Лос-Анджелесе болельщики выбежали на паркет за две секунды до финальной сирены, так что судьи уже не особенно и следили за тем, как Мэджик бесцеремонно свалил Айзейю Томаса, явно находящегося в позиции для броска. Но всем хотелось бежать в «Клуб Форума» и отмечать вместе с «Лейкерс» второй титул подряд, а тут зачем-то затягивали процесс.

Кажется, в НБА традиция выдохлась с приходом 90-х.

Последний раз болельщики отмечали титул с командой при необъяснимых обстоятельствах: зрители в Лос-Анджелесе приветствовали успех «Чикаго» Майкла Джордана в 1991 году. Такого в гостевых матчах ни с кем не случалось. 

Постепенно возникло понимание, что подобная близость спортсменов и агрессивно настроенных болельщиков не может быть чем-то нормальным. Одним из триггеров для Америки стал инцидент во время плей-офф студенческого чемпионата по футболу: после победы университета Висконсина в 1993 году зрители выбрались на поле, кто-то залез на ворота, кто-то отметил триумф с командой, но часть аудитории угодила в страшную давку, после чего 70 человек были госпитализированы. Тогда нескольких болельщиков удалось вытащить лишь благодаря помощи игроков, нескольких вернули к жизни оперативно сработавшие врачи.

Трагедия в Висконсине изменила отношение к безопасности на трибунах и заставила всех вести себя более консервативно.  

Всех, кроме студентов.

Баскетбольная NCAA – единственное место, где практика совместного празднования болельщиков и команды кажется неискоренимой до наших дней.

Во-первых, из-за того, что арены колледжей отличаются от арен в НБА – они устроены так, что многие сектора имеют открытый доступ к площадке и очень тяжело перекрыть.

Во-вторых, из-за того, что в американском обществе вот уже два десятилетия ведется нескончаемая дискуссия о пользе и вреде этой традиции. И голоса тех, кто выступает за студенческую свободу, не уступают критикам.

За это время студенческий баскетбол сталкивался с десятком происшествий самого разного рода.

Иногда жутких. В 2004-м школьнику из Таксона во время такого забега повредили сонную артерию, после чего половина тела осталась парализованной; в 2011-м девушка порвала сухожилия ноги после победы Индианы над Кентукки; в 2013-м Си Джей Лесли из университета Северной Каролины чудом вытащил инвалида, который упал с кресла на паркет и оказался под ногами бушующей толпы; в 2015-м журналист Рэнди Питерсон сломал ногу в нескольких местах, когда фаны Айовы Стэйт рванули на паркет.

Иногда тревожных. Неоднократно игроки проигрывающих команд не успевали убраться с паркета и сталкивались с болельщиками, что приводило к опасным ситуациям. Такие были даже у Майка Кшишевски (баскетбольного патриарха, матерящего всех вокруг, едва утащили охранники после поражения от Виржинии) и Джона Калипари (один из величайших тренеров в NCAA потом несколько лет припоминал Индиане нанесенное ему унижение после попадания Кристиана Уотфорда).

Иногда забавных. В 2017-м университет святого Бонавентуры уступил из-за болельщиков: те выбежали на площадку за 0,5 секунды до конца при преимуществе домашней команды в одно очко, и судья дал колледжу технический за задержку времени (в овертайме хозяева проиграли).

Однако четкого консенсуса по этому вопросу нет.

Даже после того случая с переломом ноги у репортера главный тренер Айовы Стэйт Стив Пром говорил: «Это неотъемлемая часть студенческого спорта. Это чудесный момент. Эти студенты заняли очередь за три дня, чтобы попасть сюда. Такие вещи на всю страну делают в 10 университетах. Дайте им 15-20 минут, чтобы насладиться моментом. По мне так это было клево».

Легендарный бостонский журналист Боб Райан обращал внимание на то, что на старых аренах НБА было сильное ощущение, что болельщики являются едва ли не самым важным участником игры, их присутствие рядом с площадкой, их желание рано или поздно выбраться на нее накладывали отпечаток даже на самые значимые матчи 80-х. Спорт как будто действительно принадлежал болельщикам, что и выражалось, в частности, в традиции выбегания на паркет. Сколько бы это ни было опасно, настоящий спорт мог имел право на существование только в окружении такой страсти.

Некоторые же вспоминают с наслаждением даже моменты опасности.

«За мной стояли студенты из университета Сент-Джозефа, пьяные в слюни, как будто они пили два дня до матча, – вспоминал один из журналистов. – «Хоукс» отыграли 10-очковое отставание во второй половине и вышли вперед на 3 очка. В конце была абсолютная истерия. Дмитрий Домани подставился под Джонатана Хэйса, а затем хладнокровно положил два штрафных за 2,5 секунды до конца.

И тут послышался грохот. Студенты ломанулись вперед, не дожидаясь окончания игры. Кто-то из игроков Сент-Джозефа, кажется, что это был Уилбер Джонсон, понял: я даже не подозреваю, что меня вот-вот затопчут. Он подбежал ко мне со скамейки, схватил меня и оттащил в сторону – и тут же волна тел хлынула с трибуны на паркет.   

Обожаю такие штуки с тех пор».

Повсеместные запреты были введены еще в середине нулевых. Сейчас конференции NCAA штрафуют свои колледжи в тех случаях, когда студенты прорываются на площадку, чтобы подчеркнуть значимость только что произошедшего. Санкции начинаются от 5 тысяч долларов и вырастают до 250 тысяч после нескольких нарушений. Однако прерываться традиция пока не хочет: едва болельщиков пустили на трибуны после ковидных ограничений, как немедленно вернулась и практика массового (и безумного) торжества.