Бюсты Сталина в Индии, казни в Саудовской Аравии, рай в Кувейте. Удивительная карьера Андрея Чернышова после «Спартака»

Вадим Кораблев поговорил с тренером, который открыт миру.

Потеряли Андрея Чернышова после турбулентного «Спартака»-2003? Неудивительно. С тех пор он строит карьеру вне России, часто выбирая экзотические направления – от Македонии и Литвы до Саудовской Аравии, Кувейта и теперь Индии. В прошлом сезоне его команда «Мохаммедан» из Калькутты заняла второе место в чемпионате, выиграла престижную лигу своего штата, а в июне продлила контракт с Чернышовым еще на год. 

Мы поговорили с ним о самых интересных маршрутах, прониклись особенностями азиатского и ближневосточного быта и узнали, почему Чернышов уже так долго не работает в России. 

Давно не путешествовали? Эту поездку точно запомните надолго. 

Индия: военные с пулеметами в аэропортах, матчи в +35 и люди, которые не боятся смерти

– Ваша команда «Мохаммедан» добилась лучшего результата за 40 лет. Хвастайтесь.

– «Мохаммедан» из Калькутты – один из старейших клубов Индии, очень чтящий традиции. Ему больше 100 лет. В Индии помимо основных лиг есть еще чемпионаты штатов. Мы играем в Лиге Калькутты, она самая престижная в стране. Раньше с ней соперничал чемпионат штата Гоа, но в последнее время его уровень упал. 

Как правило, даже непрофессиональные команды в этой лиге формируются из бывших футболистов. Например, одна команда относится к министерству путей сообщения – как наш «Локомотив» к РЖД. В ней играют бывшие футболисты, которые получили работу в министерстве. В Индии вообще очень сложно и очень престижно найти работу в государственной структуре. Если удается, ты обеспечен на всю жизнь. Госкорпорации этим пользуются и привлекают футболистов, чтобы они играли за их команды. Разрешено заявлять двух иностранцев.

«Мохаммедан» часто побеждал в Лиге Калькутты, но последний раз – 41 год назад. В этом году мне поставили задачу – обязательно победить. Перед сезоном, когда было представление команды, все сделали очень красочно: сняли 5-звездочный отель, пригласили игроков, которые 41 год назад выиграли лигу, чествовали их, дарили подарки. Это был посыл в нашу сторону: вот люди, которые принесли славу нашему клубу, теперь очередь за вами.

И мы это сделали. Вошли в 7 лучших команд из 14 в регулярном чемпионате – пробились в плей-офф, дошли до финала и победили – в присутствии 40 тысяч зрителей. Стадион вмещает 80 тысяч, но его было нельзя заполнять до отказа из-за ковидных ограничений. Думаю, если бы не они, пришли бы все 80 тысяч. 

В основном чемпионате – Ай-лиге – мы заняли второе место. Это лучший результат в истории клуба. А еще вышли в финал Кубка Дюрана, самого старого кубка в азиатском регионе. Только в дополнительное время проиграли одной из сильнейших команд Суперлиги.

– Суперлига – это такой закрытый турнир для богачей?

– Да, ее создали 10 лет назад. Раньше Ай-лига, где мы заняли второе место, была главной. Но потом богатые люди и корпорации создали закрытую лигу. Сначала она насчитывала восемь команд, туда собирали лучших игроков Индии и мировых звезд уровня Роберто Карлоса, Марко Матерацци, Дель Пьеро. Их приглашали на склоне карьеры и платили огромные деньги, чтобы раскрутить лигу. Чемпионат был коротким, буквально 2-3 месяца – играли в более-менее комфортные климатически декабрь, январь и февраль. Народ стал ходить на стадион.

Потом ситуация изменилась: от мировых звезд отказались, чтобы не тратить огромные деньги, потому что люди уже приняли лигу. Тогда стали приглашать звезд из Африки и Южной Америки в пиковом возрасте (25-27 лет) и квалифицированных тренеров из Европы. 

Попасть в лигу можно через оплату взноса. Оттуда никто не вылетал. Но сейчас Суперлигой занялась ФИФА. С нового сезона победитель Ай-лиги будет входить в Суперлигу, а команда, занявшая там последнее место, – опускаться в Ай-лигу. 

Наша задача в следующем сезоне – попасть в Суперлигу по спортивному принципу.

– Тренировать индусов – каково это?

– Это очень трудолюбивая нация. Приведу пример. Мы с тренерами общались в отеле в моем номере, было около семи вечера. Окна выходили на пустырь, и какие-то люди что-то начали там делать, подъезжали машины. Я спросил: «Что намечается?» Мне ответили, что послезавтра открывается большой фестиваль, нужно сделать много павильонов, поставить шатры, которые они делают из бамбука. Я удивился: «За полтора дня невозможно обустроить такую площадь». Мне ответили: «Ну увидишь».

И действительно, через день весь пустырь был застроен.

То же самое касается футболистов. Они очень ответственно подходят к тренировкам, готовы тренироваться и два, и два с половиной часа по жаре. Никогда не говорят, что устали. Я-то вижу, что устали, спрашиваю: «Ну что, устали?» Говорят: «Нет-нет, тренер, все в порядке».

Конечно, у них большие пробелы в футбольном начальном образовании. Мне приходилось объяснять простые вещи. Но даже в России, где футбол на хорошем уровне и много квалифицированных тренеров в детских школах, парни приходят в профессиональный футбол с пробелами в передачах, остановке, дриблинге. В Индии, конечно, это более массово: там еще недавно не было хороших футбольных школ, все делалось очень стихийно. Но сейчас создаются академии, у клубов появляются вторые команды.

– Вы говорили, что некоторые игроки не знают английский и даже хинди. Только язык своего штата.

– Есть такое. В Индии так много штатов, что мне даже никто точно не ответил, сколько именно. Национальный язык – хинди. Вторым идет английский. Но еще у каждого штата есть свой. Дети в семьях начинают разговаривать на языке штата. Есть интересные случаи, когда индусы знают английский, но не знают хинди.

У меня в команде было два игрока, которые не знали ни хинди, ни английский, а говорили только на языке своего штата. Если я хотел с ними побеседовать, мне всегда приходилось брать еще одного игрока из этого же региона, который разговаривал и на английском, и на языке штата.

– Вы сказали, что на финале Лиги Калькутты было 40 тысяч зрителей, а без ковидных ограничений пришли бы все 80 тысяч. Какая средняя посещаемость в лиге?

– В каждом городе, где есть команда Суперлиги или Ай-лиги, хороший современный стадион вмещает не меньше 30 тысяч человек. Есть и 50 тысяч, и 80 тысяч. До ковида все стадионы заполняли до отказа – независимо от соперника. Люди очень любят футбол и с удовольствием ходят.

– Вам приходилось играть при температуре +35. Звучит жутковато, учитывая особенности климата Индии.

– Да, 18 августа у нас был первый матч в Лиге Калькутты, и мы играли в 14:30 при жаре 35 градусов. Плюс влажность – процентов 90. Это что-то невероятное. Я задавался вопросом, почему так. Даже если экономить освещение, можно играть, например, в 17:00 – день в августе длинный, светло. Это достаточно странно. Всегда хотелось пообщаться с людьми, которые составляют такой график, и попросить их выйти на футбольное поле в 14:30. Даже не бегать, а просто постоять 10 минут и почувствовать, что это такое.

Я сначала думал, что это только в Лиге Калькутты, но оказалось, что и в чемпионате все то же самое. В апреле-мае, когда уже стояла летняя жара, матчи назначали на 15:00.

– На каком уровне зарплаты по нашим меркам – скорее, ФНЛ?

– Да, зарплаты на уровне ФНЛ. В Суперлиге зарплаты сопоставимы с нижней частью РПЛ. В некоторых командах есть иностранные футболисты из Англии или Испании, которые, по слухам, и в нашей лиге зарабатывают очень прилично. В Суперлиге иностранцы зарабатывают деньги, которые платят не в топ-клубах РПЛ, но, например, в середняках.

– Вы живете в Калькутте. Что это за место?

– Третий по величине город Индии после Дели и Мумбаи, население – порядка 17 миллионов человек. В далекие времена Калькутта была столицей. Не ожидал, но город очень зеленый, много водоемов. Его можно разделить на две части: старая Калькутта, где застройку невозможно изменить, и новая – современные отели, жилые комплексы.

Можно сказать, Калькутта – это город-стройка. Сейчас хотят построить МЦД – линию с поездами, которые ездят не под землей, а по улицам. Вокруг города делают трассу, чтобы можно было передвигаться не только на машинах, мотороллерах, автобусах и рикшах. Населения очень много, все дороги забиты, их нужно разгрузить.

– Ваше первое впечатление от Индии?

– После Саудовской Аравии я уже привык ничему не удивляться. Когда готовился к поездке, смотрел видеоролики и читал про страну, понимал, к чему нужно быть готовым.

– Вы говорили, что на улицах очень много военных.

– В Индии очень сильна армия. Все значимые объекты – аэропорты, вокзалы, банки, серьезные финансовые структуры – охраняет не полиция, не ЧОПы, а военные. Наверное, это было единственным, что меня поразило, когда прилетел в Дели. Около аэропорта были укрепления, где сидели военные с автоматами и пулеметами.

– Люди, которые любят Индию, говорят, что там чувствуется невероятная свобода. Местные не стесняются того, что они бедные, принимают жизнь в любом виде. Вы это ощутили?

– Никто не стесняется, да. Люди ходят по улицам в чем им удобно, нет запросов по моде. Если человеку удобно в майке, шортах и тапках, так он и ходит. Никто не смотрит на людей, которые просто сидят на дороге. Захотелось им почему-то посидеть – и никто не обращает внимания. 

Вот еще отличительная черта этого народа: они бесстрашные. У них нет страха смерти. Видимо, это связано с религией. Если строят какое-то высокое здание, там вообще нет никакой техники безопасности, человек на 20-м этаже может мыть окно, стоя на дощечке или привязав себя обычной тонкой веревкой. В автобусы, поезда, электрички забивается столько народа – не знаю, как там вообще можно удержаться. Люди перебегают оживленную дорогу из пяти полос, где нон-стопом едут автобусы, машины, велосипеды, мотороллеры, рикши. Нет у них страха.

– Калькутта – это штат Западная Бенгалия, где у власти 30 лет находились маоисты из Коммунистической партии Индии. Говорят, из-за этого там особенно любят русских. Вы почувствовали это?

– Когда мы ездили на тренировки в одно место, в местном парке стояли громаднейшие бюсты Карла Маркса, Ленина, Сталина. Много коммунистической символики: флаг, серп и молот, звезда. Я почувствовал уважение, но, думаю, это связано с тем, что команда дала результат, а не с национальностью.

– Проявление фанатской любви, которое вы запомнили?

– Как-то мы сыграли одну игру вничью, хотя выглядели лучше – но по меркам болельщиков результат был неудачный. К этому моменту я достаточно поработал: мы выиграли Лигу Калькутты, сыграли в финале Кубка Дюрана, были на втором месте в чемпионате. После игры я шел к автобусу и услышал вопли некоторых людей, что-то вроде: «Что это за игра?!», «Уезжай домой!» Через день у нас была тренировка, и несколько десятков болельщиков прорвались к забору с криками «Тренер, простите нас за этих людей!» Для меня было шоком, что люди пришли извиниться за других. И они знали, что пострадают. Тогда еще работали ковидные ограничения, полиция применила серьезные меры.

– Отрецензируйте индийскую кухню.

– Настоящую индийскую кухню, которую едят местные, есть невозможно. Для нашего человека она очень острая. Однажды мы с тренером вратарей (индусом) и помощником (нигерийцем, который играл в Индии и живет тут уже 12 лет с женой и двумя детьми) пошли в кафе. И я попросил заказать настоящую местную еду, со специями и так далее. Принесли два блюда – мясо и креветки. Но их вкуса я не почувствовал, во рту был только огонь.

Мой помощник из Нигерии, кстати, так и не привык к этой кухне. Я удивлялся: так можно заказывать что угодно – все равно не чувствуешь вкуса, только перец. Индус говорил, что чувствует вкус, ему остренько. Вместо хлеба у них – перец чили. Но его я даже ни разу не попробовал – просто страшно. 

Когда приходите в их рестораны, сразу говорите, чтобы приготовили не остро. Говорите, что вы европеец, который только приехал в Индию. Тогда они не положат столько перца. Будет остро, но в меру. А вообще национальные блюда очень вкусные. Я полюбил бириани, это похоже на плов: рис, баранина или курица, но со своими приправами и специями.

Еще они очень любят сладкое, у них много десертов. Но снова есть специфика. Съешь один грамм – и это невероятно сладко, как будто просто ешь сахар. У них нет середины, все по максимуму. 

– Ходили на крикет?

– Крикет в Индии – это религия. Спорт номер один. Если в детстве мы во дворе играли в футбол, а зимой – в хоккей, то индусы играют в крикет. Если есть какой-то более-менее свободный пустырь, там всегда будут игроки в крикет. В профессиональном крикете крутятся очень большие деньги. Мне говорили, что даже игрокам АПЛ такие не снились. 

Я люблю многие виды спорта, особенно игровые, но, когда смотрел крикет по телевизору, он меня как-то не заинтересовал. Даже не попытался разобраться в правилах. А наш инвестор раньше играл сам, создавал команду, сейчас инвестирует в другую. Он предложил билеты, а их очень тяжело достать. И я пошел. В Калькутте играли сборные Индии и Новой Зеландии. Такой матч длится пять дней, каждый день – от трех до пяти часов. 

Пришли все 70 тысяч зрителей. И если в это время на футбол допускали только 50% зрителей, то на крикет пускали всех. Но я высидел только полчаса, после чего попросил отвезти меня в гостиницу. Не цепляет. А индусы были в восторге.

– Вы бы смогли жить в Индии? Или хотя бы остаться лет на пять?

– Нет, это не мой стиль жизни. Я вырос в Москве, безумно ее люблю, люблю возвращаться. Я играл и тренировал в маленьких городках вроде Граца в Австрии, Суботицы и Нови-Сада в Сербии, Струмицы в Македонии. Мне нравятся спокойные места, где нет стресса и беготни. Когда можно спокойно посидеть на веранде в хорошем кафе, побыть с семьей, пообщаться с друзьями. Да и когда я долго нахожусь вне России, мне хочется вернуться в Москву и ощутить ее дыхание.

***

Любимая фотография из Индии:

Самое красивое место: эко-парк в Калькутте. Очень большой и красивый, много кафе, ресторанчиков. Все приезжают семьями, отдыхают, никакой спешки. Какое-то особенное место. Пока оно для меня самое красивое, хотя мы в России почти ничего не знаем об Индии. Туристы ездят в основном на Гоа, но здесь есть места, где природа и пляжи еще лучше. И очень богатая культура. В этом сезоне планирую увидеть другие интересные места.

Любимое блюдо: тот самый рис с мясом – бириани.

Почему нужно хоть раз побывать в Индии: людям вообще, если есть возможность, надо путешествовать, смотреть на мир и узнавать, как живут другие люди, какой у них менталитет. Перенимать хорошее и не перенимать плохое. Индия – это возможность увидеть и попытаться понять совсем другой мир. Здесь у меня укрепилось знание, что нужно ценить каждый день. Ценить людей, которые рядом. Беречь это, охранять.

Саудовская Аравия: разборки с Исламской полицией, страшное место публичных казней, намаз в перерыве матчей

– После «Спартака» в вашей карьере были Казахстан, Беларусь, Грузия. Как в 2012-м появилась Саудовская Аравия?

– Когда я работал в Казахстане, у меня играл футболист из Хорватии. Видимо, он еще тогда задумывался, чем займется после окончания карьеры, у него были большие связи среди агентов, в том числе арабских. Он познакомил меня с агентом из Кувейта, который был очень силен и на рынке Саудовской Аравии. А меня почему-то прельщал этот регион – Эмираты, Саудовская Аравия, Кувейт. Там было много сильных тренеров, в 90-е там работали Сколари и Лобановский.

За полгода до окончания контракта в Казахстане этот агент сказал, что у него будет для меня вариант в Саудовской Аравии. И я поехал.

– Вы возглавили молодежную команду клуба «Аль-Шола». Почему согласились на молодежку?

– «Аль-Шола» только вышел в Суперлигу, по правилам нужно было сформировать вторую команду до 23 лет. Там это очень красиво называется – олимпийская команда. Мне нужно было ее создать, отобрать из большого количества кандидатов 23 человека, вступить с ними в чемпионат и подготовить игроков для основной команды. Интересная задача. По ходу началась и битва за результат: в итоге мы выиграли молодежный Кубок и заняли третье место в чемпионате. 

– Что скажете про уровень футбола?

– Очень хороший уровень игроков, особенно темнокожих с местным гражданством. Они очень мощные, хорошо сложены, настоящие атлеты.

Единственная черта (наверное, это черта всего арабского мира) – в отличие от тех же индусов, они не очень любят тренироваться. Лентяйничают.

– А зарплаты там сильно выше, чем в Индии?

– Сейчас, наверное, на первое место по зарплатам вышли Катар и Эмираты, но тогда в Саудовской Аравии платили заоблачные деньги. Главным тренером сборной был Франк Райкард – по слухам, ему платили 14 миллионов долларов в год.

– В Саудовской Аравии был самый крупный контракт в вашей жизни?

– Не могу раскрыть подробности. Но в Кувейте был крупнее.

– Я читал, что в Саудовской Аравии в то время очень часто менялись президенты клубов, и, чтобы повысить свою популярность, они тратили огромные деньги на подарки и премии.

– Там президент клуба избирается на определенное время, каждые три-четыре года проходят выборы. Претенденты обещают приводить лучших тренеров и вкладывать огромные деньги. А те, кто хочет удержаться у власти, увеличивают финансовые вливания и делают подарки. Создают атмосферу счастливого клуба. Я не застал эту борьбу: президент только недавно выиграл выборы и вывел команду в Суперлигу. До следующих выборов было три года.

Когда я смотрел на тренеров, которые работали в Саудовской Аравии, удивляло, что они уезжали сразу после титула в чемпионате. Но потом я на себе понял, что там очень сложно проработать даже два года подряд. Некоторые уезжают, берут паузу – и только потом возвращаются. Да и люди с огромными деньгами не терпят поражений. Ты можешь идти на первом месте, но проиграть дерби – и они предпочтут выплатить тебе огромную компенсацию и взять тренера еще дороже.

Денег не считают. Помню, в тот момент на товарищеский матч прилетала Аргентина. Ей заплатили какие-то баснословные деньги. Всех игроков из Европы доставляли на частных самолетах, они жили в самом дорогом отеле Эр-Рияда.

– Вы очень тщательно готовитесь к поездкам. Неужели не пугало, что Саудовская Аравия – закрытая страна с жесткими законами?

– Одно дело – читать и смотреть, другое – оказаться и все увидеть своими глазами. Я прочитал, что женщины не могут водить такси, выходить из дома и ходить с коротким рукавом по городу. К этому был готов. И не был готов к тому, что, когда идет молитва пять раз в день, все магазины закрываются на час. В это время ты не должен находиться на улице. 

Со мной сразу же приключилась ситуация: после тренировки я заехал в супермаркет купить продукты, готовился платить на кассе, как вдруг прозвенел звонок – кассиры ушли, закрылись решетки. Я остался с некоторыми людьми, которые, видимо, все знали и спокойно продолжали выбирать товары. Подошел к администратору, спросил, могу ли выйти, но он сказал, что надо ждать внутри, пока не закончится молитва.

Оказалось, что нельзя праздновать Новый год, запрещена новогодняя атрибутика. Не справляют дни рождения, другие праздники. Все нюансы узнаешь уже на месте. Тяжело еще и то, что ты находишься там без друзей и родственников. Но я понимал, что это моя работа. Если бы у меня тогда был вариант в России или Европе, я бы не поехал в Саудовскую Аравию. Но я понимал, что нужно обеспечивать свою семью, свое будущее, поэтому надо выносить какие-то страдания.

– Вы рассказали, как во время намаза застряли в магазине. А на матчи выпадало время молитвы?

– Бывало, да. В перерыве и до игры. Помню, игра начиналась в 19:30, а в 19:20 начиналась молитва. И команды, которым через 10 минут предстоит сражаться друг с другом и нарушать правила, вместе вышли, расстелили ковры и начали молиться.

А в перерыве вместо установки ты просто смотришь, как игроки молятся.

– Это не миф, что в Саудовской Аравии футболисты могут играть только с определенными прическами?

– Нет. Был случай, когда иностранный футболист модно подстригся и убрал волосы на игру какой-то заколкой, но у него все растрепалось. Был грандиозный скандал.

– Где вы жили?

– Всех иностранцев – меня, главного тренера основной команды и четырех футболистов – поселили в доме отельного типа, который принадлежал президенту. Даже сложно объяснить: дом, где были отдельно квартиры. Хорошие условия, каждому дали по машине. Мы жили на этажах повыше, а внизу был консьерж. Можно было ему сказать, что тебе надо, и все приносили.

– Чувствовали дискомфорт на улице?

– Постоянное напряжение. В первую очередь – от жителей. У них очень серьезные лица, они какие-то настороженные. Это не прогулки по Европе, где тебе все улыбаются и готовы в любой момент помочь. Новая власть в Саудовской Аравии более прогрессивная, но тогда помимо обычной полиции там еще работала Исламская полиция нравов. Ходили по улицам и торговым центрам, следили, чтобы все в нужное время молились.

Ко мне один раз подошли два мощных субъекта с очень серьезного вида бородами. Это было в том самом супермаркете, куда я периодически заходил и был, наверное, единственным европейцем. Уже хорошо знал администратора-египтянина, мы с ним здоровались. И когда начиналась молитва, меня выводили через служебный вход, чтобы я находился не в самом магазине, а в холле. Там хоть можно было спокойно посидеть на скамейке. Но в тот раз ко мне подошла Исламская полиция, начала обращаться на арабском. Хорошо, что это заметил администратор магазина и все им объяснил. Они покивали и ушли без извинений. Я спросил, что случилось, и администратор рассказал, что сотрудник магазина, который меня не знал, побежал к Исламской полиции и сказал, что я пропускаю молитву. 

Также они следят за контактами с женщинами. Женщины ходят полностью закрытыми, видны только глаза. Но если ты остановишь взгляд на глазах, она тоже может пожаловаться полиции – будут неприятности.

– Я слышал, что чуть ли не определенную дистанцию надо соблюдать.

– Если стоишь в очереди в кассу, лучше держаться метрах в полутора. В Саудовской Аравии уже тогда была социальная дистанция.

Наш переводчик, который переводил игрокам с английского на арабский, собирался жениться. И как-то он пошел со своей невестой выбирать кольцо. Но она могла выходить с ним только в сопровождении старшего мужчины семьи – либо отца, либо старшего брата. Они поехали в магазин, и в какой-то момент отец отошел. Наш переводчик стал примерять ей кольцо, то есть трогать ее. И тут же, видимо, продавцы сообщили Исламской полиции – откуда-то взялись два субъекта и начали чуть ли не задерживать его. Хорошо, что у переводчика был документ, подтверждающий, что они собираются жениться, что девушка и родственники согласны. А дальше подошел отец и все объяснил.

– В Саудовской Аравии сохранены публичные казни, в марте за сутки казнили 81 человека. При вас такое было?

– Был выходной, и мой помощник из местных сказал: «Поехали, я тебе хоть город покажу». Поехали: стадион, военная часть, то-се. И едем мимо большой огороженной площади – порядка трех футбольных полей. На этом месте он замолчал. Я спросил: «А что это за место?» И он объяснил, что там проводятся смертные казни, последняя была буквально месяц назад. Сказал, что казнили парня, который на машине сбил насмерть другого человека. Когда его судили, у родственников погибшего спросили, чего они хотят для виновного – тюрьму или лишения жизни. И они выбрали казнь.

– Попробуете назвать три вещи, которые приятно удивили?

– Если ты ведешь себя соответственно местному образу жизни, не навязываешь им свои порядки, уважаешь их менталитет, они начинают относиться к тебе доброжелательно, с уважением. Приглашают в рестораны, в кафе. Даже к себе домой, а это уже считается высшим уровнем доверия. Как правило, при каждом доме есть место, которое называется «дивания». Полностью укутана коврами, все сидят на полу или на небольших паркетках. Там проводят чаепития, иногда ужинают. Приглашаются только родственники или близкие друзья. И только мужчины – женщины в этом месте показываться не могут. Если в доме работает обслуга, то мужчин обслуживают только мужчины.

– Один из главных стереотипов о Саудовской Аравии – там очень дешевый бензин. В интернете по этой теме много разной информации, кто-то пишет, что не такой уж и дешевый. Разрешите спор.

– Это не стереотип. Когда я там работал, была шутка, что заправить бак автомобиля дешевле, чем купить литр питьевой воды. Сейчас точно не вспомню, но 40 литров я заливал за сущие копейки.

Давайте я вам такой пример приведу. В осенне-зимнее время у нас тренировки начинались часов в шесть вечера. Через два часа тренировалась основа, заканчивала где-то в 21:30. Свет зажигали в пять вечера, а гасили его только в час ночи, когда уходил последний работник стадиона. Они вообще на эту тему не парятся, не экономят.

В Саудовской Аравии нет оплаты коммунальных услуг. Если ты снимаешь квартиру за, условно, 300 долларов, то можешь хоть круглосуточно держать включенным кондиционер. У меня была история в Кувейте, где отношение такое же. Я ночью улетал, чтобы продлить визу, и забыл выключить кондиционер. Вспомнил об этом только через три дня, позвонил в клуб и попросил зайти, уточнив, что вернусь только через месяц. Они сказали: «Да не, зачем. Приедешь – будет классно тебе, холодно».

***

Любимая фотография из Саудовской Аравии: сложно найти, потому что там запрещено фотографировать. Пусть будет с физиотерапевтом из Чехии. На свадьбе. 

Самое необычное блюдо: верблюжатина. Тоже много риса, приправы, но из мяса – верблюжатина. Это было как раз на посиделках в дивании. Но мне не очень понравилось – второй раз есть бы не стал.

Самое красивое место: площадь, где жила сборная Аргентины в Эр-Рияде. Посреди пустыни – оазис невероятно красивых зданий.

Почему надо хоть раз побывать в Саудовской Аравии: если в Индии другой мир, то в Саудовской Аравии – подавно. Когда я приехал в Кувейт, граничащий с Саудовской Аравией, и начал их сравнивать, кувейтцы говорили: «Не-не-не, это даже по сравнению с нами другая планета».

Ну или хотя бы для того, чтобы посмотреть на большие постройки Эр-Рияда и поесть верблюжатину.

Кувейт: просто страна, где всем очень хорошо

– В 2013-м, когда я отработал в Саудовской Аравии, агент нашел мне клуб в Суперлиге Кувейта. Я был рад, потому что арабы не ведут бизнес с теми, кто хоть раз допускает ошибку.

– Вы работали аж в трех клубах Кувейта. Как так получилось?

– Сначала работал в Суперлиге в команде «Аль-Фахайхил». Потом меня пригласили на должность спортивного директора в «Аль-Кадисия» – это самый титулованный клуб страны. Там я еще отвечал за молодежный футбол: следил, как работают тренеры, составлял отчеты для руководства. Дальше работал спортивным директором в «Аль-Тадамон». Там я еще помогал тренировать молодежную команду, пока они не нашли главного тренера.

– Футбол в Кувейте сильно отличается от футбола в Саудовской Аравии?

– Сильно. Во-первых, они не профессионалы. Либо они где-то учатся, либо работают. Сегодня на тренировку могут прийти 20 человек, а завтра – 5. И четверо из них – иностранцы, которые обязаны ходить на все тренировки. А потом все хотят играть, несмотря на то, что всю неделю не тренировались. Еще они могут в разгар сезона взять отпуск и уехать отдыхать. Такая специфика.

– Люди каких профессий у вас играли?

– Были школьные учителя – в Кувейте это очень престижная профессия. Военные, пожарные. Кто-то работал в банках, в серьезных корпорациях.

– Вы говорили, что в Кувейте часто не знаешь, когда начнется сезон. Почему?

– Приезжаешь, и тебе говорят: 17 сентября – первый матч. Готовишься месяц, а 10 сентября выясняется, что федерация решила перенести начало. Потом играешь два-три тура – и внезапно устраивают какие-то сборы, чемпионат приостанавливается. Такое ощущение, что руководители федерации вечером собираются в дивании: «Давай завтра не будем играть, мы устали».

– Еще одна цитата, которая осталась нераскрытой: «Приходилось тренировать ночью».

– Из-за климата. Самое комфортное время для тренировок в Кувейте – с 20:00 до 21:30. Раньше невозможно, потому что очень жарко. Молодежную команду я тренировал после основы, мы начинали в 22:00.

– Футболистам в Кувейте частично платит правительство?

– Как я понял, там всем клубам какую-то часть бюджета на сезон выделяет министерство спорта. А дальше дело за владельцами, которые решают, сколько денег добавлять – в зависимости от того, какие у них цели.

– И нет налогов?

– Да, для местных жителей совсем нет налогов. Беспроцентные кредиты. Но, по-моему, их никто не берет, потому что у них и так достаточно денег. В Кувейте иностранец не может даже палатку на улице поставить – главным партнером по бизнесу обязательно должен быть местный житель.

Правительство постоянно выделяет дотации. Помню, был официальный день страны, и глава Кувейта каждому взрослому жителю выделил по 7 тысяч долларов. А представьте, что в семье бывает по 8-10 детей – набирается хорошая сумма. Плюс местным за символическую сумму достаются товары первой необходимости – например, рис.

Если люди создают семью, правительство или предоставляет им готовый дом, или выделяет сумму на постройку. Каждые пять лет семье дают деньги на реконструкцию жилья – порядка 5 тысяч долларов.

Живут они очень хорошо. Но иностранец не может получить гражданство Кувейта, даже если, например, женится. Никто больше не будет пользоваться этими благами.

– Кувейт религиозно намного свободнее Саудовской Аравии?

– Абсолютно. Это как Дубаи. Ходи как хочешь, во время молитвы никто ничего не закрывает. Единственное: если в Эмиратах где-то в гостиницах продается алкоголь, то в Кувейте его нет. Других строгих ограничений нет, Исламской полиции – тоже. Женщины себя чувствуют намного свободнее: у них равные политические права с мужчинами, они иначе одеваются.

Люди открытые, жизнерадостные. Наслаждаются жизнью, любят ходить в рестораны, кафе, общаться. Грубо говоря, это как сравнить страны Северной и Южной Европы. Данию и Италию, например.

– Вы рассказывали классную историю, как ели верблюжатину в кувейтской пустыне. Но меня в ней больше всего поразило, что у каждого жителя Кувейта есть в пустыне кусок земли. Это что-то вроде наших дач?

– Да-да. Как в Советском Союзе на предприятиях выделяли шесть соток, так там каждой семье выделяют определенный участок. Правда, метраж я не знаю.

Когда начинается прохлада – где-то с ноября по конец февраля, – каждый огораживает свой участок, ставит шатер под названием «хема». Все это устилается коврами, проводится свет, коммуникации, и они туда уезжают. В пустыне иногда в это время температура опускается до минус 3 градусов – им очень нравится прохлада. В любой день там может собраться 20 человек – смотрят футбол, курят кальян, пьют чай.

***

Любимая фотография из Кувейта:

Самое красивое место: набережная, центр города. Она мне даже чем-то напомнила Монако.

Самое необычное блюдо: в Саудовской Аравии я все попробовал, поэтому давайте самое вкусное? Там есть блюдо – тоже с мясом и на основе риса, – которое обычно подают на свадьбы. Приносят большой противень – наверное, метр радиусом.

Почему надо хотя бы раз побывать в Кувейте: чтобы увидеть Персидский залив и искупаться в нем.

Европа: жил на стадионе в Македонии, попал в полицию с Каладзе в Милане, купил недвижимость в Италии, Австрии и Сербии

– В вашем уютном телеграм-канале полно отличных историй из Европы – хочется, чтобы парочка из них была и в нашем интервью. Вернемся на 20 лет назад: вы с приключениями съездили на стажировку в «Милан».

– Я очень хотел побывать в «Милане», очень нравилась его игра еще со времен Райкарда, Гуллита и Ван Бастена. И однажды я увидел их матч вживую (против «Дженоа»), когда был в Италии на сборах с московским «Динамо». Все мечтал: «Когда стану тренером, обязательно приеду на стажировку».

В 2002 году я связался с «Миланом» от имени нашей федерации футбола, и они одобрили приезд. Тогда там работал Реваз Чохонелидзе, который был советником Сильвио Берлускони. При его непосредственном участии купили Шевченко и Каладзе. А вообще он начинал как переводчик Шалимова и Колыванова в «Фодже». Очень порядочный человек, он тоже способствовал поездке.

Мы жили в отеле на одной из центральных площадей, каждый день за нами приезжала машина, и мы ехали в Миланелло: следили за тренировками, обедали, потом нас отвозили назад. Я обратил внимание, что по базе часто ходили группы человек по 20 с бейджиками. Оказалось, это болельщики, которые выигрывали какие-то конкурсы и в качестве приза посещали базу. Я еще тогда подумал, что у нас все максимально закрыто, базы охраняют с автоматами, а там даже у топ-клуба все прозрачно.

Удалось посетить матч Лиги чемпионов «Милан» – «Реал». Интересно, что за два дня до этого на тренировке Анчелотти отрабатывал быструю контратаку с участием Шевченко, и этот же момент случился в игре: Андрей убежал и забил. Тогда я понял, что все можно отработать. Да, есть индивидуальное мастерство, но оно должно к чему-то прилагаться.

В один вечер Резо сказал, что никто не сможет нас забрать с базы, поэтому отвезет Каха Каладзе. И вот мы сели в «Мерседес» Каладзе, отъехали от базы, и через 10 минут нас остановила патрульная машина – офицер и два карабинера с автоматами. Они подошли к Каладзе, проверили документы и, показывая на нас, спросили: «А это кто?» Мы все объяснили. Офицер начал изучать наши документы, потом документы на машину Каладзе – и после этого что-то сказал подчиненным. А дальше – кино. Один из них встал напротив двери, где сидел мой помощник, и направил на него автомат. Второй подошел к моей стороне и направил оружие на меня. Главный офицер в это время переговаривался по рации. Потом Каладзе сказал, что они просят нас выйти из машины, пройти в полицейскую и поехать в участок.

В участке нас уже ждали представители клуба и люди из салона, где Каха купил машину. Как оказалось, возникли проблемы с документами. В то время в Италии было много краденых и перебитых автомобилей.

– В феврале 2021-го вы летели в Литву, чтобы возглавить клуб «Вильнюс Витис», но оказались в тюрьме. Ну, почти.

– Я познакомился с сингапурским бизнесменом, который находился по делам в Сербии. Он хотел финансировать клуб второй лиги Литвы и вывести его в главную. Предложил мне стать тренером, очень неплохие условия. Я был свободен и согласился.

В воскресенье вылетел из Белграда в Стамбул, переночевал там, а утром в понедельник полетел в Вильнюс. С туристической визой и русским паспортом попасть в страны Евросоюза можно было только при особом основании. Помимо ПЦР-теста и других рядовых документов нужен был контракт с клубом, подписанный президентом, и специальное приглашение. Все это у меня было.

Приземлились, и я отправился на паспортный контроль. Девушка уже была готова поставить печать, но потом на ее экране что-то загорелось. Она вызвала старшую по смене, вместе с которой пришел офицер в немецкой форме. Как потом выяснилось, это был представитель миссии ООН в Литве. Оказалось, пока я летел три часа, проходило заседание литовского Сейма. И там решили, что иностранцам, имеющим отношение к спорту, нужно получать не только приглашение от клуба, но и от министерства спорта. Когда я приземлился, этого разрешения у меня, конечно, не было.

Меня не пропустили. Нужно было ждать, когда сделают приглашение от министерства. А у министра спорта и так было полно дел – не будет же он сразу заниматься моим вопросом.

В итоге этот офицер с огромным пистолетом проводил меня до места, где были две соседние камеры. Я даже сделал фотографию.

Но отнеслись ко мне очень доброжелательно: спрашивали, что принести поесть, попить. Были очень заинтересованы, чтобы я быстрее оттуда вышел. Я еще сначала пытался с ними разговаривать по-английски, но они тут же перешли на русский: «Нет-нет, мы все понимаем и говорим по-русски».

В результате я провел там порядка 8 часов.

– Недавно вы анонсировали историю о том, как жили в Македонии в бункере. Это как?

– Тот клуб – «Вильнюс Витис» – в итоге не допустили до чемпионата, и я приехал в Македонию работать в команде Суперлиги «Беласица» из маленького города Струмица. Он находится в окружении гор, 20 километров до болгарской границы, 100 километров – до Греции.

Первое время жил в гостинице, но должен был переехать в квартиру. Мне сказали, что есть квартира, в которой жил бывший тренер команды. Я подумал: если жил тренер, значит, квартира хорошая. На всякий случай спросил: «Интернет есть?» Оказалось, интернета нет, но они пообещали сделать за несколько дней.

А сам президент клуба очень необычный: активно качался, участвовал в боях без правил. В подтрибунном помещении стадиона сделал прекрасный тренажерный зал с современным оборудованием из Америки, открыл ресторан с отличной кухней. И сам он жил с супругой на стадионе – оборудовал хорошую квартиру в подтрибунном помещении. Он мне сразу предлагал: «У меня рядом еще одна квартира – заезжай». Но я подумал, что жить в подтрибунном помещении будет как-то не очень.

И вот дней через пять в квартиру, которую нашел клуб, провели интернет. Когда я туда зашел, сразу вспомнил сериал «Улицы разбитых фонарей», 90-е годы. Как будто коммунальная квартира где-то в Питере: все раздолбано, разломано, стоит газовый баллон. Не согласился там оставаться и сказал, что надо поискать что-то другое. Раньше у них работали или местные тренеры, или тренеры из ближайших городов, поэтому они жили в своих квартирах. Но прошлый тренер был из Скопье, ездить оттуда долго, поэтому он переехал. Видимо, его квартира устроила.

После просмотра квартиры я расстроенный пил кофе в ресторане на стадионе. Подошел президент и спросил, что случилось. Все ему объяснил, и он снова предложил посмотреть квартиру на стадионе. Сначала показал свою – громаднейшую, с джакузи. Открыл соседнюю дверь – там похожая квартира, но без джакузи и меньше по метражу. Как номер в хорошем отеле. Согласился и, шутя, рассказывал жене, что живу в бункере.

– Вы в нескольких интервью произносили фразу «Сербия – второй дом». Почему?

– Я часто бывал в Сербии, когда закончил с футболом как игрок. У меня там друзья, часто к ним летал. Мне всегда там очень комфортно. Нравится речь, очень много похожих слов. Отношение везде сверхдоброжелательное. А когда тренировал в Суботице и Нови-Саде, еще лучше узнал Сербию и людей, все больше влюблялся. Очень приятный климат, много зелени, зима там буквально два месяца.

Они очень гордятся, что мы одной веры. Потрясающая кухня, потрясающий образ жизни. На каждом шагу – открытые веранды, люди пьют кофе, общаются. Персонал к тебе относится не как к человеку, на котором надо заработать, а как к гостю, который пришел к тебе в дом. И так в любом кафе. Для них ты не клиент, а друг.

И жена влюбилась в Сербию. После Суботицы мы путешествовали по многим странам, но она все мечтала вернуться именно в Сербию. Прекрасное расположение – ты находишься в центре Европы. Два часа до Будапешта, четыре – до Вены, семь с половиной – до Венеции. Я уж не говорю о близлежащих Хорватии и Боснии.

Как будто ты не переехал из России в другую страну, а перешел из одной квартиры в другую к соседу.

– Вы недавно удивлялись, что в Германии вам полагается пенсия просто за то, что вы там играли (Чернышов провел 7 матчей за «Гройтер Фюрт» в 1997-м – Sports.ru). Удалось получить?

– Да, и это был сюрприз для меня. В Сербии у меня был товарищ, он работал на стадионе и говорил, что у него есть сестра, которая долго жила и работала в Швейцарии. И сейчас, уже живя в Сербии, она получает от Швейцарии хорошую пенсию. И я все думал: видимо, она или гражданство получила, или замуж вышла.

Оказывается, во многих европейских странах есть законы: если иностранец у них работал, он может подавать на выплату пенсии. Сумма меняется в зависимости от стажа.

– У вас есть недвижимость в нескольких странах. Где именно?

– Австрия, Италия, Сербия.

– В какой части Италии? Я ее очень люблю, хочу за вас порадоваться.

– Когда я еще играл в Австрии в 1999-м и 2000-м, захотел отдохнуть после непростой операции, и австрийцы мне посоветовали маленький итальянский город, название которого я быстро забыл. Хотя мне там очень понравилось. И потом, когда в 2002 году я возглавил юношескую сборную России, нам пришло приглашение на турнир в Италию. Читаю: город Линьяно-Саббьядоро. Что-то знакомое, где-то я это слышал. И понял, что проводил там отпуск, играя в Австрии.

И вот когда я работал в Суботице, мы с супругой искали место, куда можно съездить в отпуск. И решили в Линьяно-Саббьядоро. Прекрасно провели время. В следующем году снова поехали туда. И потом тоже. Друзья нам говорили: «Что вы туда постоянно ездите? Столько прекрасных мест». А нам очень понравилось там отдыхать. Вот и купили.

– Семья не отговаривает вас так много путешествовать по работе?

– Конечно, это не очень приятный момент. Но супруга понимает, что это моя работа, что она позволяет зарабатывать, реализовать себя.

Конечно, это сложно. Я всегда говорю, что лучшее для тренера – работать там, где родился, где близкие и друзья. Я бы хотел работать в России, но ситуация так складывается, что нужно ездить.

– Вы очень открытый человек. Путешествия меняли ваш характер?

– В жизни я доброжелательный, общительный, культурный, но в работе другой. Некоторые игроки даже думают: ага, приехал добренький тренер, сейчас классно проведем время. Но поверьте: все меняется, когда выхожу на поле. Там я агрессивнее, совсем другой человек. Поскольку я очень требователен к себе, то и очень требователен к тем, кто рядом. Иногда игроки не понимают: был такой лапуська, а теперь монстр какой-то.

А путешествия и общение с разными людьми, конечно, влияют. В Европе совсем другой менталитет, люди более открыты и доброжелательны. Поездки формируют человека.

– Вас тянет в Россию?

– Конечно. Если бы было достойное предложение – Россия на первом месте. Но таких предложений нет.

Может, это как-то громко прозвучит, но я еще хочу доказать, что у нас хорошая тренерская школа. Что специалист из России может принести пользу футболу в других странах. О нас мнение, что мы здесь вообще нулевые, засели в каменном веке. Но мы сами создали такую ситуацию. Наши перестали развиваться, образовываться. Не многие знают иностранный язык и готовы работать за границей. Посмотрите на балканцев – их тренеры и игроки в каждой стране. Их любят, зовут. Чем мы-то хуже? Почему на нас нет спроса? Я хочу показать, что в России тоже есть хорошие специалисты. И это тоже важный для меня момент, чтобы в других странах говорили: «Надо посмотреть в сторону России, там тоже есть хорошие тренеры».

А так мы закрылись в своей скорлупе. Многие тренеры мне говорят: «Да че нам туда ехать? Мы и так все знаем». Так ты поедь и подтверди. Может, что-то новое увидишь.

– То есть это для вас вызов, миссия?

– Многие воспримут это так: «Да что он там о себе возомнил, собрался за всю страну отвечать?!» Конечно, в первую очередь я хочу показать, какой я специалист. Но я хочу и показать, что я люблю свою страну, что у нас есть хорошие тренеры. Мне это на самом деле важно.

– Как вы следите за тактическими трендами? Кто-то скажет, что в Индии можно упустить новинки.

– Ты же все равно смотришь футбол, читаешь прессу, специальные материалы. Изучаешь, что происходит, как играют ведущие клубы, что говорят тренеры. Что-то стараешься перекладывать на свою команду. В Индии показывают все ведущие чемпионаты, все еврокубки. Да и интернет уже везде есть.

– Кто из тренеров вам сейчас нравится?

– Мне нравится, как играют команды Анчелотти. Очень нравится «Ливерпуль» Клоппа. Нравилась «Бавария» при Флике. Я не совсем фанат футбола Гвардиолы, но и за ним люблю посмотреть.

Я, конечно, понимаю, что мои команды не будут так играть. И им так играть и не надо. Но какие-то вещи для выхода из обороны или расстановки в прессинге могут работать универсально. Можно и свою команду им научить.

– Когда было последнее предложение от клуба из России?

– Конкретного, чтобы я сел разговаривать с президентом, даже не помню. Есть разговоры от агентов, но до конкретики давно не доходило.

– Это клубы РПЛ или ФНЛ?

– Я бы рассмотрел и клубы ФНЛ, у которых есть задача выхода в Премьер-лигу. Или другая четкая концепция. В Суботице, например, клуб ставил задачу развивать своих ребят, чтобы продавать их в топ-клубы Сербии или просто хорошие иностранные клубы – и зарабатывать. Мне нравится, когда есть четкий подход.

– Вы бы променяли свою насыщенную карьеру на пару сезонов в хорошем клубе РПЛ?

– Конечно, да. Хотя, может, это я сейчас так говорю. А если бы поработал два сезона в РПЛ…

– У вас же такая интересная карьера.

– Да это я на эмоциях, наверное, сказал. Все-таки я узнал стольких людей, посмотрел мир – это очень дорогого стоит.

Ничего бы я не менял. Все идет так, как должно быть.

– У вас есть мечта?

– Если скажу, она не исполнится. Пусть пока останется при мне.

– Вы счастливы?

– Да, я счастливый человек. А иногда ловлю себя на мысли об абсолютном счастье. Я знаю, что у меня есть работа, которая мне нравится и которая у меня получается. У меня прекрасная семья, я очень дорожу временем, когда мы рядом.

Я не стесняюсь сказать: иногда выхожу в Москве в парк возле дома, и мне хочется кричать просто оттого, что я абсолютно счастлив.

***

P.S.: Когда мы прощались с Чернышовым, он подчеркнул: «На проверку интервью мне присылать не надо. Я не люблю проверять, исправлять. Как сказано – так сказано».