Роспатент рассказал, как стать компанией-единорогом

В Федеральной службе по интеллектуальной собственности уверены, что российская экономика сможет преодолеть негативные последствия, связанные с уходом из страны западных технологий в силу антироссийских санкций. Как рассказал «Эксперту» глава ведомства Юрий Зубов, наилучшие шансы для этого есть в медицине, инженерии и транспорте.

В рамках XXVI международной научно-практической конференции «Интеллектуальная собственность как базовое условие обеспечения технологического суверенитета России», проведенной накануне Роспатентом, прошла панельная дискуссия: «Как стать компанией-единорогом с помощью интеллектуальной собственности». 

В ходе мероприятия представители российских министерств и ведомств, эксперты, а также инвесторы рассказали, как нашей стране в условиях санкций обстоит дело с регистрацией патентов и какие проблемы в данном контексте государству и бизнесу необходимо решить в первую очередь. 

Патентное ведомство готово анализировать стартапы

Руководитель Роспатента Юрий Зубов напомнил, что на данный момент многие технологии, с которыми ведущие предприятия нашей страны работали долгие годы, оказались недоступны, и отечественный бизнес, действительно, испытывает определенные проблемы с импортозамещением. Поэтому сейчас инновации и научные разработки приобретают принципиально важное, стратегическое значение. 

Патентный ландшафт на фоне экономической реальности

«Да, есть разработки, где-то есть компании, которые готовы их финансировать, но друг друга они редко находят, а когда находят, проекты либо уже в руках конкурентов, либо за пределами Российской Федерации», — заметил он. 

Юрий Зубов подчеркнул, что патентование технических решений является критически важным составляющим успеха рыночной стратегии запускающегося бизнеса. Без этого компанией-единорогом, то есть, согласно классическому определению, стартапом, получившем рыночную оценку стоимости свыше 1 млрд долларов, стать малореально. Роспатент активно помогает разработчикам создавать стратегию в области интеллектуальной собственности, патентования прав, развивает меры поддержки.

«В тоже время мы считаем, что ускорение развития стартапов возможно только с определенным координированием данного процесса, с координацией инициативы по защите интеллектуальных прав и интеллектуальной собственности как со стороны государства, так и с привлечением бизнес-сообществ», — подчеркнул Юрий Зубов, добавив, что в текущей ситуации возможность привлечения финансирования является «туманной», но остро необходимой вещью, определяющей устойчивое инновационное развитие.  

«В нынешних тяжелых условиях инвесторы стали чуть более осторожнее, мы все это видим, при этом не только иностранные, но и российские. Основным фактором финансирования является оценка перспективности стартапа, стоимости интеллектуальной собственности. Но важно, что проведение исследований, которые могли бы определить технологическое будущее разработки, Роспатент готов на себя взять», — отметил он. 

Нацпроекты есть, уверенности нет

Советник министра промышленности и торговли РФ Алексей Алехин заметил, что на данный момент государство ведет обширную работу по финансированию различных разработок: только за последний период было выделено средств на более, чем 1000 проектов по фармакологии. При этом использовать различные инструменты господдержки — госконтракты, субсидии, венчурный фонд.  

Запатентовать невозможное

«При этом до сих пор нет понимания, каким критериям должны соответствовать научные и другие коллективы, чтобы получить государственное финансирование, поэтому основные критерии формирует Министерство финансов. И для некоторых разработчиков их сложно потянуть», — посетовал он.

Кроме того, полагает Алексей Алехин, НИОКРы в фармакологии показали свою ограниченность, тем, что сроки их реализации были ограничены бюджетным периодом — три или четыре года, и, конечно же, осуществить фармразработку за данный период довольно сложно. 

«Мы считаем, что, наверное, имеет смысл поддерживать тех, кто готов в начале вложить свои средства, а мы бы их компенсировали из бюджета. Таким образом родились субсидии затрат по разработке. Но они также были ограничены, поскольку основная масса заявилась на последний этап, там, где они были уверены, что разработка дойдет до конечного результата. Основная масса — фармкомпании, которые занимались либо импортозамещением, либо были в третьей фазе клинических исследований, то есть совсем близко к регистрации. Это дало эффект, Минфин увидел, что на рубль вложенных денег мы получили 30 рублей выручки, но это не дало эффекта инновации. И тогда мы пришли к идеи венчурного фонда, чтобы поддерживать те разработки, которые не могут найти своего инвестора», — рассказал он. 

Однако данная идея вскрыла острую проблему в сфере частного финансирования. Например, как напомнил Алексей Алехин, в России заказчиками разработок могли бы стать большие фармкомпании, но они хотят видеть уже готовый продукт и не вкладываться на начальных этапах. 

«Получается, что заказчик не предъявляет достаточный спрос на разработки, ему интереснее разделить риски с государством, на первом этапе вкладываться он не хочет. Кроме того, нет диалога с регуляторами, который хотелось бы иметь. Ведь именно это дало бы уверенность, что разработка дойдет до регистрации в конечном итоге», — указал он. 

По его словам, необходимо создать такие условиях для частных инвесторов, которые дали возможность им вкладываться в НИОКР целевым образом без сложной системы администрирования. «Условно говоря, тот же фонд, но который действует в интересах корпорации. Организация отчисляет средства, получает инвествычет, и потом забирает на свой баланс эту разработку без налогов, что естественным образом отражается на скидке при использовании», — заметил он. 

С другой стороны, предположил Алексей Алехин, госфинансирование раньше действовало несколько вслепую, так как не было понимания и информации от Минздрава, какие, например, лекарства точно нужны в системе. Также до сих пор в РФ нет органа, который смог бы для промышленности ставить конкретную счетную задачу. Между тем, федеральным органам власти нужно иметь определенное целеполагание, чтобы каждый из разработчиков принимал посильное участие для достижения конечного результата. 

«Есть огромное количество институтов, разработчиков, которые что-то хотят сделать полезное. Но нужно понимать, что для достижения результата, мы должны действовать в рамках одного вектора. Да, у нас есть нацпроекты, но есть ли уверенность, что если ты что-то произведешь и выведешь на рынок, у тебя это купят? Нет», — резюмировал он. 

Разработчики начинают чувствовать рынок

Подтвердила слова Алексея Алехина и заместитель заведующего отделом медицины и медицинской техники ФИПС Татьяна Эриванцева.  «Наши разработчики не понимают запроса государства, что им нужно изобретать. Чаще всего мы сталкиваемся с тем, что сначала они пытаются запатентовать, а потом идут с этими патентами к инвесторам, в органы госвласти, но безрезультатно. Изобретатель должен ответить себе с самого начала: что патентовать, где и когда. Иногда изобретают без выгоды для себя, очень узко, патентуют не те объекты, которые защитили бы разработки и интересы в дальнейшем», — подчеркнула она. 

Однако уже сейчас можно сказать, что разработчики начали «чувствовать» рынок. И похоже, что с появлением все большего числа площадок для обмена опытом и мнениями, а также административного регулирования, инновации будут не только направлены в «нужное русло», но и найдут своих потребителей.  В эксклюзивном комментарии «Эксперту» глава Роспатента Юрий Зубов подтвердил, уже сейчас наибольшее число заявок регистрируется именно в тех областях, которые больше всего пострадали от ушедших западных технологий. В их числе — медицина, инженерия, транспорт. 

«Совершенно правильно, что ведущие наши институты и предприятия акцентируют внимание на этих областях, именно здесь у нас сейчас много шансов занять освободившиеся ниши и в производственном, и правовом плане», — заключил он.