Закат турецкой Суперлиги: ТВ-контракт подешевел, топ-клубы утонули в кредитах

В местном футболе слишком много государства.

Самый обсуждаемый российский форвард современности наконец-то определился с будущим – Артем Дзюба едет в турецкий клуб «Адана Демирспор», где уже играет Марио Балотелли. Местная Суперлига давно притягивает звезд 30+ (или даже 35+), но турецкий футбол сейчас совсем не тот, каким был раньше. Несколько фактов. 

• Турция провалилась на 20-е место в рейтинге УЕФА, хотя еще четыре года назад претендовала на топ-10. 

• Турецкие клубы не выходили из группы ЛЧ с 2017-го и вот уже три года не поднимаются выше последнего места, а двух клубов на групповом этапе у них не было уже 15 лет. Турция стабильно получает два места на турнире, один клуб всегда спотыкается в квалификации. 

• Лучший результат в Лиге Европы за 8 лет – выход «Бешикташа» в четвертьфинал в 2017-м.

• Турцию можно назвать худшей командой Евро-2020. Ноль очков, всего один забитый гол и полное отсутствие внятной игры. 

Проблемы (возможно, даже глубокие) очевидны. Сейчас есть повод остановиться на них подробнее. 

Эрдоган иногда лично влияет на футбольные процессы, потому что любит игру. В молодости он (по его же словам) мог заиграть за «Фенербахче»

В Турции никогда не спорят, футбольная ли у них страна, там все очевидно: футбол здесь настоящая страсть и религия, в том числе и для первого человека.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган не просто футбольный болельщик – до 27 лет он сам играл в футбол на полупрофессиональном уровне и в какой-то момент даже заинтересовал одного из грандов турецкого футбола – «Фенербахче». 

«Моя карьера в футболе началась в 15 лет. Я рос на окраине Стамбула, и мы целыми днями гоняли самодельный мяч на улице, – рассказывал Эрдоган в интервью телеканалу NTVSpor. – Меня заметили и пригласили играть за любительский клуб «Эрокспор», затем перебрался в «Камиалты», а уже оттуда меня пригласили  в «ИЕТТ Спор» – один из ведущих любительских клубов Стамбула, где я провел семь сезонов, стал капитаном и выиграл пять титулов».

«ИЕТТ Спор» – команда стамбульского городского управления трамваев и тоннелей. Молодой Эрдоган формально числился в этом муниципальном предприятии, но фактически занимался только футболом. Биограф Эрдогана Султан Фатих Кар утверждает, что Эрдоган был лидером команды и ее капитаном, выступал под пятым номером в полузащите и заслужил у болельщиков прозвище «Тайип Беккенбауэр». 

Со слов биографа, просматривать Эрдогана приезжал главный тренер «Фенербахче» Томислав Калоперович. Якобы игра настолько впечатлила известного тренера, что тот предложил полузащитнику подписать профессиональный контракт. Возможно, жизнь Эрдогана сложилась бы совсем по-другому, но отец – офицер береговой охраны – был категорически против. «Он должен учиться, получить профессию и зарабатывать деньги, – цитирует биограф отца президента. – Пинать мяч, что это за бизнес?». 

«Сегодня молодые люди могут делать спортивную карьеру и параллельно получать образование. В моей молодости это было невозможно, – объясняет Эрдоган. – И я выбрал образование».  

Став президентом, Эрдоган сохранил интерес к футболу. Поэтому многие решения о будущем игры принимаются на высшем политическом уровне.

Турецкая Суперлига теряет ТВ-деньги и падает в таблице УЕФА

Долгие годы залогом футбольных успехов Турции был сильный чемпионат. Еще 10 лет назад в таблице коэффициентов УЕФА Турция уверенно занимала место в топ-10 – примерно на одном уровне с Россией, Нидерландами и Португалией. 

Сегодня Турция уже на 20-м месте и рискует сползти еще ниже: при сохранении нынешней динамики ее в ближайшие год-два опередят Кипр, Израиль и Швеция.

В чем причина падения? Все очень просто – лига стремительно беднеет, а ведущие клубы уже давно стали бы банкротами, если бы не поддержка со стороны государства. Но и она имеет лимиты – Турция переживает масштабный экономический кризис, при котором у государства становится все меньше возможностей спасать от краха футбольные клубы. 

Турецкая суперлига держалась на плаву за счет роскошного телеконтракта, при всех своих проблемах она хорошо зарабатывала на продаже медиаправ. Любовь турков к футболу превратила трансляции матчей Суперлиги в одно из самых рейтинговых телешоу в стране и привлекло зарубежных вещателей. В 2016 году права на трансляции приобрела компания Digiturk – дочка катарской кабельной сети BeIN Sports. 

По контракту катарцы платили турецкой Суперлиге 500 миллионов долларов в год (сравните с 120 млн по новому договору РПЛ и «Матч ТВ»)). При этом половина денег поступала лиге в долларах, половина в турецких лирах. Из-за ковидной паузы в сезоне-19/20 и последующих матчей при пустых трибунах контракт сократили до 340 миллионов. В последнем сезоне Суперлига получила 410 миллионов долларов, но все выплаты провели в турецких лирах, которые из-за кризиса продолжают обесцениваться.

Cезон-2021/22 был последним по действовавшему медиаконтракту, продление договора оставалось вопросом вплоть до середины июля. Одна из причин –  конфликт между BeIN Sports и «Фенербахче». Стамбульский гранд обвинил вещателя в заговоре: якобы на их матчах комментаторы болеют за другие клубы. Кроме того, в интершуме, который включали во время трансляций матчей без зрителей, болельщики «Фенербахче» расслышали оскорбительные кричалки соперников. Это лишь укрепило их уверенность в сознательности кампании против «Фенербахче» на турецком телевидении. 

А еще в «Фенербахче» посчитали то, что BeIN Sports сознательно выбирает неудачные повторы спорных моментов, в том числе и для ВАР. Они уверены, что это происки бывшей сотрудницы «Галатасарая» Ханде Сумерташ, которая уволилась из клуба и устроилась на работу к вещателю турецкой лиги.

В итоге игроки и тренеры «Фенербахче» объявили бойкот телевидению – никаких интервью в перерывах и после матча, что противоречит условиям контракта, а фанаты завалили соцсети BeIN Sports проклятиями и угрозами. Катарские владельцы в ответ предупредили, что могут и не продлить контракт.  

В марте на первом тендере BeIN Sports предложила 150 млн долларов в год за контракт – в три раза ниже прежнего. Турецкая федерация с негодованием отвергла это предложение, начались нервные торги. Новый контракт подписали в июле, он заметно меньше предыдущего – хотя финансовые условия не разглашались, но турецкие медиа со ссылкой на источники в Суперлиге называли сумму «чуть менее  370 млн долларов за сезон». При этом свежий контракт в три раза короче предыдущего – рассчитан всего на два сезона. Но могло быть гораздо хуже. 

В турецком футболе есть бюджетные клубы, политпроекты и денежные мешки, живущие не по средствам

Структура клубного футбола в России и Турции имеет очевидные сходства. Как и в России, многие провинциальные клубы из Турции живут на бюджетные деньги –газета Sozcu насчитала 21 такую команду. 

В Турции этим тоже недовольны. Один из авторитетных футбольных футбольных функционеров – экс-президент «Фенербахче» Азиз Йылдырим – называет спонсирование клубов нарушением закона, который предписывает чиновникам финансировать исключительно любительский спорт. Тем не менее, проблема никак не решается, потому что без госдотаций клубы исчезнут. Чиновники обещают найти инвесторов в частном секторе, но никак не находят.

Но и с частными клубами ситуация не лучше. Я не знаю, есть ли в лексиконе турецких болельщиков слово «политпроект». Какой-то его аналог наверняка должен быть, ведь в Суперлиге играют клубы, успех которых был предопределен на высшем уровне. 

Главный политпроект – безусловно, чемпион сезона-2019/20 «Истанбул Башакшехир». Изначально скромный клуб мэрии Стамбула, который под названием «Истамбул Бюйюкшехир Беледиеспор» и почти без болельщиков болтался в низших лигах. Но после антиправительственных беспорядков 2013 года, в которых участвовали фанаты крупнейших клубов Стамбула, власти города взялись заь футбол. Перевезли «Истамбул Бюйюкшехир Беледиеспор» на западную окраину Стамбула в район Башакшехир –во-первых, здесь не было своей команды в Суперлиге, а во-вторых, жители этого района активнее всех голосовали за партию Эрдогана на любых выборах. 

Клуб приватизировала группа близких к правящей Партии справедливости и развития инвесторов во главе с Гокселем Гюмусдагом – мужем племянницы жены Эрдогана. По российским меркам это довольно дальнее родство, но в турецком обществе до сих пор существует система тейпов – крупных семейных кланов. Присоединиться к влиятельному тейпу через брак во многих случаях гарантия быстрого карьерного роста. 

Эрдоган лично присутствовал на открытии нового стадиона клуба, переименованного в «Истанбул Башакшехир». По этому случаю организовали товарищеский матч с участием высокопоставленных турецких чиновников, разбавленных профессиональными футболистами. Больше всех забил сам Эрдоган, сделавший хет-трик (что-то это тоже напоминает).

Любимый клуб президента окрасили в сине-оранжевые цвета – такие же у его Партии справедливости и развития. Фан-группировка «Башакшехира» получила название «1453» – год османского завоевания Константинополя. В современной Турции Эрдогана это историческое событие – главная скрепа, которая, по мнению властей, должна объединять все общество.    

Другим политпроектом турецкого футбола называют еще один клуб из Стамбула – «Касымпаша». Скромная команда из прибрежного района попала в Суперлигу в 2012 году на волне роста популярности Эрдогана. Дело в том, что нынешний президент Турции вырос именно в этом районе и в детстве гонял самодельный мяч там, где построили клубный стадион, получивший его имя. 

Топ-клубы так увлеклись звездами и кредитами, что потом клянчили деньги на трансферы у болельщиков

В отличие от России, крупнейшие клубы Турции – «Бешикташ», «Галатасарай» и «Фенербахче» – принадлежат не богатым корпорациям, а сотням тысяч болельщиков (членам клуба), которые выбирают наемных менеджеров, занимающихся финансовым и спортивным управлением. 

По данным разных социологических опросов, до 80% болельщиков в Турции считают себя поклонниками одного из клубов «большой тройки». И то, что ими владеют болельщики, только усиливает эмоциональную связь.

Как показала практика, в подобном формате была заложена скрытая бомба, ставшая одним из источников нынешних проблем турецкого футбола. 

По турецким законам, «народные клубы» экономически почти не контролируется государством, потому что оформлены как общественные организации. Финансовым управлением занимаются избранные представителями болельщиков президенты. Как правило, это представители крупного турецкого бизнеса, для которых президентство в клубе «большой тройки» открывает нужные двери в мире элиты.

Президентский срок в турецких топ-клубах – два-три года. Для того, чтобы завоевать сердца избирателей, кандидаты традиционно обещают фанатам звездные трансферы и не жалеют денег, чтобы привезти на берега Босфора стареющих звезд. 

За последние двадцать лет в Турцию приезжали – Уэсли Снейдер, Дидье Дрогба,  Лукас Подольски, Радамель Фалькао («Галатасарай»); Роберто Карлос, Николя Анелька, Робин ван Перси («Фенербахче»), Гути, Пепе, Куарежма, Марио Гомес («Бешикташ»). 

Легионерам давали невероятные условия личных контрактов. Например, турецкие медиа писали, что зарплата Дрогба и Снейдера составила совокупно 15 миллионов долларов за сезон.

Отсутствие финансового контроля за деятельностью клубов породили разговоры о коррупции: болельщики часто обсуждают версию, что футбольные функционеры занимаются распилами на крупных трансферах и получают откаты с рекордных зарплат дорогих игроков. 

Но главная беда – все эти годы клубы шиковали в кредит. 

В 2016 году в Турции начался экономический кризис, продолжающийся до сих пор. Рост турецкой экономики во времена Эрдогана во многом был связан со строительным бумом, при этом большинство проектов финансировались за счет иностранных инвесторов. Отток иностранного капитала вкупе с управленческими ошибками правительства Эрдогана привели к тому, что страна оказалась на пороге дефолта – при огромных внешних долгах собственные резервы Турции подходят к концу. Кризис внешне проявился в инфляции и обрушении турецкой лиры. 

Футбольная экономика Турции на этом фоне выглядела уменьшенной копией процессов, происходивших в стране. За 20 лет долг клубов Турецкой Суперлиги вырос с 60 миллионов до 2,3 миллиардов долларов. При этом, по данным Daily Sabah, более 1,7 миллиардов долга приходятся на клубы «большой тройки»: долг «Фенербахче» в начале 2021 года составлял 714 миллионов долларов, «Галатасарая» – 494 миллиона, «Бешикташа» – 536 миллионов. 

Турецкие медиа сравнивают эти суммы с расходами государства: по подсчетам Daily Sabah, футбольные долги выше, чем годовые расходы на содержание всей полиции Турции, и в четыре раза превышают расходы на устранение последствий разрушительного землетрясения в Измире. 

Погасить их невозможно из-за падения лиры, ведь клубы получают основные доходы в дешевеющей национальной валюте, а тратят – в основном на зарплаты игроков – в дорожающих долларах или евро. В условиях нехватки денег доходит до смешного – почти все клубы попрошайничают у болельщиков на трансферы. В позапрошлом сезоне фанаты «Фенербахче», например, скидывались на трансфер Озила.

В любой европейской лиге клуб с такими долгами признали бы банкротом и отправили в низший дивизион (таких примеров было немало). Но в Турции это опасно – реакция миллионов местных фанатов грозит новым хаосом и беспорядками.

Для решения проблемы нашли решение, которое вполне можно было бы представить и в России. Турецкая футбольная ассоциация (TFF) договорилась с Турецкой ассоциацией банкиров о выделении 2 млрд долларов для погашения долгов под гарантии правительства – по сути, это кредит на то, чтобы погасить кредит. Рефинансирование предусматривает и снижение процентной ставки.

План спасения футбола раскритиковала оппозиция, требовавшая помогать бедствующим фермерам, а не спорту.

Есть и еще одна мера. Чтобы ограничить безумные траты, в Турции даже ввели что-то типа финансового фэйр-плей: перед началом каждого сезона Федерация футбола Турции устанавливает лимиты на трансферные расходы для каждого клуба, исходя из трансферного баланса предыдущих сезонов. Например, на первую половину сезона-2020/21 «Галатасараю» «выделили» 43 миллиона евро, «Бешикташу» – 29 миллионов, а «Фенербахче» – всего 15.

В «Фенербахче» опять увидели в этом заговор. Но в итоге клуб опять подписал кучу новых игроков и неведомым образом вписался в бюджет. Никто не может это внятно объяснить. 

Новый клуб Дзюбы тоже формально принадлежит болельщикам, но живет на деньги бизнесмена, связанного с Эрдоганом

«Адана Демирспор» основали в 1940 году местные рабочие-железнодорожники. Он всегда считался рабочим клубом из дальней от Анкары и Стамбула провинции без особых амбиций – Аданы. 

Как и большинство клубов турецкой Суперлиги, «Адана» принадлежит клубу болельщиков. В 2018 году президентом избрали бизнесмена Мурата Санджака – босса MT Group, многопрофильного холдинга, объединяющего с десяток компаний разной специализации (от производства подгузников до торговли современными кассовыми аппаратами). И хотя Санджак формально наемный менеджер, по сути он реальный владелец клуба, который вкладывает в него в том числе и собственные деньги и использует связи в политике. 

Его дядя – Этхем Санджак – известный в Турции медиамагнат, издающий популярные в стране таблоиды, поддерживающие действующего президента Эрдогана. 

Мурат работал на дядю в должности гендиректора Star Media Group и в 2015-м пережил покушение – по его машине неизвестные выпустили 20 пуль в Стамбуле. Два охранника получили ранения, но сам Мурат Санджак не пострадал, пообещав, что «террористам не заткнуть голос правды». Правда, вскоре после инцидента он уволился из медиахолдинга. Делать подгузники – безопаснее.

Будущее Турции – игроки, не имеющие отношения к Суперлиге

Другая сторона кризиса турецкого футбола – действующий в стране лимит на легионеров. Да-да, в Турции он тоже есть. В сезона-2022/23 в заявку клуба могут попасть 12 легионеров, а одновременно на поле могут выйти 7 иностранцев. Президент Эрдоган, комментируя лимит, отмечал, что ограничения позволяют молодым турецким игрокам приобретать бесценный опыт, тренируясь с большими мастерами. 

Но на практике было другое: большую часть времени получали дорогие легионеры, а местная молодежь сидела на лавке без особого стремления уехать в Европу – там бы им никто не предлагал надбавку за паспорт.

В 2017 году на эту проблему обращал внимание тренер сборной Мирча Луческу – говорил, что не может омолаживать состав игроками, сидящими в клубах на лавке. Спустя пять лет ситуация не сильно изменилась 

«Суперлига не готовит игроков для сборной Турции, – приводит слова журналиста Алпа Чолака The Athletic. – Из пяти игроков Суперлиги, выходивших в основе сборной на Евро-2020, только двое отыграли в чемпионате 75 или более процентов игрового времени – вратарь Чакыр (95%) и Озан Туфан (75%)». 

Кризис экономики Турции и турецкого футбола несколько изменил ситуацию. Дорогостоящие легионеры потянулись из страны. Например, в 2020-м Макс Крузе и Лорис Кариус синхронно разорвали контракты с «Фенербахче» и «Бешикташем» соответственно, сославшись на задержки выплаты зарплаты. В том же году отыгравший всю карьеру на родине 35-летний капитан «Бешикташа» Бурак Йылмаз перешел в «Лилль», рассказав, что за последний год в Турции «практически не получил зарплату в течение года». 

Трансферы на вход в клубы Турецкой Суперлиги теперь не сравнятся с теми, что были полтора десятилетия назад. В нынешнем сезоне рекордными подписаниями стали подписания Лукаса Торейры (не вписался в «Арсенал» Артеты, мотался по арендам) в «Галатасарай» и Жедсона Фернандеша (так и не смог закрепиться в «Бенфике») в «Бешикташ» за 6 млн евро. При этом траты больше 2-3 млн евро последние сезоны могли себе позволить только клубы из большой стамбульской тройки плюс «Трабзонспор». Самую крупную сумму из клубов за пределами топ-4 перед нынешним сезоном (2 млн евро) заплатил «Бешакшекир» за Лео Дуарте, выкупив его у «Милана» после полуторагодовой аренды. А одноклубник Дзюбы Марио Балотелли в прошлом году приехал из «Монцы» свободным агентом. 

Следствие этих процессов – в сборной все больше игроков, которые либо уехали из Турции юниорами (Дженгиз Ундер, Озан Кабак, Демирал), либо вообще никогда не выступали в Турции – потомки турецких эмигрантов, главным образом из Германии (Хакан Чахоноглу, Мерт Мюлдюр, Каан Айхан). И вряд ли они когда-либо вернутся на родину. Если только, как Месут Озил, не подружатся с президентом.